Зайдя в магазин, Валера молча сунул Андрею пакет-«майку» с баллончиком монтажной пены и банкой краски и сразу уставился на дальнюю стену, которую шпаклевал Макар. Подошёл, ковырнул ногтем штукатурку. Он никогда не здоровался, начинал сразу с производственных вопросов, будто продолжая прерванный разговор.
— Ложится нормально? Грунтовали? — отрывисто, словно отдавая команды, спросил он, рыская глазами по стене.
— Грунтовали, — Макар не прерывал работу. — Грунтовку ещё вези — штукатурка сухая, тянет.
Валера не ответил. Он встал за спиной продолжавших шпаклевать Макара и Андрея и надолго замолчал. Приехав, он всегда вставал вот так и молча смотрел, «сканировал» обстановку: сколько в его отсутствие положили плитки или залили стяжки, насколько убыла стопка мешков с цементом, много ли осталось листов гипсокартона… Казалось, было слышно, как в голове его бешено щёлкали цифры, что-то отнималось, прибавлялось, множилось. Он ни о чём не спрашивал, на лице было написано: «Какой смысл спрашивать? Мухлюете и воруете, правду всё равно не скажете. Правду мне глаза скажут».
Его маленькие выпученные серые глазки на красном лице ничего не пропускали. В них стояло какого-то загнанное бешенство, со стороны могло показаться, что у человека нестерпимо болит зуб. Он напоминал Андрею раздражённую, готовую броситься крысу: заскакивал в магазин, вечно куда-то спеша, дотошно всё осматривал и проверял, бегал с уровнем от стены к стене, считал пустые мешки и коробки из-под использованных материалов… Когда наконец уезжал, они облегчённо вздыхали, устраивали перекур, чтобы привести в равновесие нервную систему, и Макар, сплюнув, говорил: «Вот, Андрюха, что значит частная собственность, как скрутила человека. Аж рожу ему перекосило!»
…В этот раз Валера закончил осмотр быстро, повернулся к Макару:
— Пошли, шпаклёвку заберёте.
Андрей с Макаром вышли во двор, Валера открыл багажник «тойоты», из которого они вытащили и унесли в магазин два мешка сухой шпаклёвочной смеси.
— Это — для торгового зала, на все сопли доделки, два мешка вам хватит, — подчёркивая значимость сказанного, Валера выпучил глаза на Макара.
— Два — в обрез, — Макар говорил неторопливо, даже лениво. — Не хватит — довезёшь.
— Я сказал должно хватить, это ваши проблемы, — Валерины глаза ещё больше вылезли из орбит.
— Мамма миа! Это будут твои проблемы, Валера! — лицо Макара дёрнулось, но он снова заговорил подчёркнуто ровно. — У тебя через полгода всё отвалится, не у меня. Тогда не жалуйся.
— Я сказал тут за глаза! Всё, вперёд!..
Валера выкатился из магазина, хлопнула дверца машины. «Тойота» растаяла, как дурной сон.
— Достал, упырина! — Макар бросил шпатель, присел боком на козла. — Воруем мы его шпаклёвку, таскаем домой в карманах!.. Говоришь ведь, как лучше, для его же пользы — как будто себе выпрашиваешь!.. Пошли перекурим, не могу работать.
И они опять полезли на крышу, с которой спустились пятнадцать минут назад. Курили, смотрели, как над головой плывут облака, как весело трепещут на солнце листья золотого тополя, и в этих листьях и облаках медленно таял, растворялся ненавистный Валерин образ.
Андрей с Макаром давно привыкли к обману, мелочности, сумасбродным требованиям, но когда при этом в них видели ещё и воров, становилось вовсе пакостно. Был момент, когда после очередного тяжёлого разговора с Валерой они совсем уже собирались плюнуть, уйти. Но это означало потерять заработанные деньги, потому что Валера выдал скупой аванс, а сделанного было уже намного больше. А семьи надо было кормить… Скрепя сердце, они решили дотерпеть.
Перекуривая на крыше, частенько гадали, кто этот Валера и откуда.
— На меня он через Эдика вышел, помнишь, год назад ему гараж делали? — рассказывал Макар. — Эдик нас порекомендовал, Валера этот мне позвонил — надо сделать магазин. Магазин так магазин, и весь разговор… Чем занимается — хрен его знает, может, ещё какой павильон держит. Но стройку знает, видно. Наверное, или прораб бывший, или мастер.
Где-нибудь хапнул удачно, в бизнес подался. Вражина!
— Вот по себе всех и судит, — заключал Андрей. — Повезло нам нынче.
И не им одним. Старый дом, который стоял на земле, может, уже лет сто, никогда не знал, что такое магазины. И вот теперь копошились в нём какие-то люди, выл перфоратор, подъезжали машины, из которых выгружали мешки с цементом… Жильцы косились, ворчали на шум и беспокойство, а старушка из квартиры над будущим магазином уже несколько раз спускалась к Андрею и Макару, просила вести себя потише, потому что у неё давление. Но что они могли поделать?