Масич выхватывает самолет из пике у самых верхушек елей и ведет его к линии фронта, в нашу сторону. Он делает резкую змейку. Летит, едва не цепляясь за иззубренные вершины леса. Старательно избегает пролетать над снежными полянами, над открытыми местами — лес все же маскирует его от врага сверху.
Враги снова гонятся над ним. Заходят с хвоста. Набирают высоту и бросаются на него. Вокруг прямо снуют вражеские пули.
У Масича кончились патроны. Совсем вплотную добираются обнаглевшие белофинны. Вдруг подумалось, что если б так близко летели свои, он смог бы рассмотреть черты лица. Тотчас в лицо брызнули осколки, щепки. Масич — безоружный и яростный — кидает свой самолет боевым разворотом на врага, и тот трусливо отваливается в сторону.
— Боитесь? — Учтем!
Ни на секунду не теряясь, Масич маневрирует: то мечется в сторону змейкой, то кидается в ложные атаки.
Впереди уже видна линия фронта с ее дымками разрывов, но как далеко до нее! А мотор обрезает. Обернувшись, Масич видит в хвосте «Фоккер». Пули вспарывают фюзеляж.
На мгновенье Масичу кажется, что все уже кончено. Но — он уже вывел самолет из-под прицельного огня.
— Поддаться врагу? — Никогда!
Снова — змейка. Из патрубков хлещут длинные языки пламени. Сзади — густая дымная полоса. Вдруг исчезают вражеские самолеты. Внизу — знакомые места, линия фронта, и там — свои.
Блинихин и Кульман вернулись с десятками пробоин. Майор Зеленцов и комиссар Яковенко, возвратившийся с боевой работы, выслушивали их донесения около самолетов. Тут же собираются свободные летчики. Они расспрашивают, а в глазах бушует гневная отвага и ненависть к врагу. И все тяжело переживают:
— Масича нет! Неужели погиб?
По синему холодному небу проходят легкие белые облака. Ярко зеленеет хвоя. На снегу лежат короткие плотные тени — солнце в зените. И никто не отрывает глаз от горизонта — там, за берегом озера, за рощицами и буграми.
Майор Зеленцов совещается с комиссаром Яковенко. У обоих суровы лица: неужели Масич погиб? — Масич — добродушный и грозный, застенчивый и неустрашимый, с первого часа войны ни на один день не выбывавший из полка, вдохновенный участник всей боевой работы полка!
Полк разведывал глубокие тылы врага, прикрывал корректировщиков, разведчиков, бомбардировщиков, расстреливал обозы и эшелоны, бросался на батареи и разгонял артиллерийскую прислугу, штурмовал пехоту.
За озером Суванто-ярви батальон Героя Советского Союза старшего лейтенанта Куксова попал в трагически тяжелое положение. Ночью он прошел по льду и ворвался в расположение финнов. Те перешли в контрнаступление. Одну за другой отбивали наши герои злобные атаки врага. Патроны были на исходе. Тогда майор Зеленцов позвал на помощь своих истребителей. И Яковенко, и Масич, и Блинихин, и многие другие полетели на подмогу друзьям-пехотинцам. Истребители подоспели вовремя: белофинны прижали батальон Куксова к самому обрыву, к озеру Суванто-ярви.
Лейтенант Сергеев ясно увидел, как один красноармеец отползал, спасая раненого товарища. Сердце его остро резанула тревога за тех, на снегу.
— Друзья мои, сейчас мы поможем!
Комиссар Яковенко спикировал прямо на группу белофиннов, затаившихся в траншее, и выжег ее каленым огнем своих пулеметов.
Истребители рьяно гонялись на бреющем полете за разбегавшимися финскими солдатами. Они пикировали на белофиннов и после того, как вышли патроны, — ревом моторов леденя подлые души врагов.
Батальон вышел из окружения. Полку была объявлена благодарность.
Через несколько дней звено лейтенанта Маева сбило над озером Муола-ярви четыре вражеских самолета. Летчик Эмиров был тяжело ранен в руку, в машине было перебито управление руля поворота, в плоскостях и фюзеляже — до сотни пробоин. Но Эмиров вернулся, лечится здесь, в полку, каждый день бывает на аэродроме.
— А Масич? Что с Масичем?
Зеленцов и Яковенко вызывают майора Якова Гиль и старшего лейтенанта Ефимова.
Майору Гиль, помощнику командира полка, ставится задача: с группой в двадцать три истребителя вылететь в район Имола, найти и уничтожить врага. Огромный широкоплечий майор Гиль нетерпеливо переминается. На круглом лице его — смуглый густой румянец. Светлые, прозрачные глаза горят. Богатырь — ему ничего не стоит сделать за день шесть-семь вылетов.
— Вы возьмете двенадцать самолетов, а старший лейтенант Ефимов с одиннадцатью машинами будет прикрывать вас сверху, — говорит Зеленцов.
Командиры коротко советуются, предугадывая все возможности и случайности.