Я взял взвод пехоты и двинулся к землянкам. У одной землянки прислушался — кто-то там двигается. Я приказываю пехотинцам развернуться попарно и заблокировать выходы из блиндажа, а станковые пулеметы держать на флангах, чтобы отразить возможную контратаку.
Танки развернули башни в сторону фронта и флангов, чтобы при первом появлении финнов открыть уничтожающий огонь.
Белофинны притаились в блиндажах. Видимо, они недоумевали, почему мы не продвигаемся дальше.
Мы же в это время действовали. Пехотинцы ударили бревном в двери первого блиндажа — дверь раскрылась. Я бросил в блиндаж гранату. Взрывом ее часть финнов была убита, остальные — человек одиннадцать — вышли с поднятыми руками. Бойцы окружили их и обезоружили.
Мы направились ко второй землянке. Не успели, однако, подойти к ней, как невидимая финская батарея откуда-то с северо-востока ударила по нашему району.
Целый день не было артиллерийского огня, а тут вдруг— внезапный дальний огонь и прямо по району блиндажей!
Я глянул на землю. Ноги путались в каких-то проводах. Они шли от блиндажей в сторону фронта. Вот она — связь! Я стал рвать провода. После этого артиллерийский огонь вскоре прекратился.
Я скомандовал:
— Из землянок никого не выпускать!
Из крайней землянки попытались выскочить. Находясь рядом с ней, я открыл огонь из пистолета. Один финн упал в снег. Я подошел ближе. Он казался убитым, но в руке его я заметил нож и вновь выстрелил. Финн перевернулся и замахал ножом в предсмертных судорогах.
Мы побежали к другим землянкам. Они были блокированы нашими бойцами. Бойцы бросали гранаты в печные трубы, а при попытке финнов выскочить из блиндажей бросали гранаты в двери, стреляли из винтовок. Так мы уничтожили еще шесть землянок, а в седьмой взяли в плен семерых финнов.
Покончив с землянками, мы организовали круговое охранение: в отрыве от своих надо было соблюдать особую осторожность.
Я написал короткое донесение в штаб: «Достиг юго-восточной окраины с. Юккола. На пути встретил финскую группировку пехоты. Разгромил ее, закрепился, выставил охранение. Прошу выслать подкрепление, боеприпасы и горючее». Все это я написал условным кодом.
Донесение было доставлено в штаб вовремя. Утром к нам подошла свежая рота танков и батальон пехоты для дальнейшего наступления.
Пленных доставили в штаб, допрос их дал ценные сведения. Как выяснилось, в эту ночь (на 27 февраля) нами были разгромлены остатки пехотного полка белофиннов. Искусно замаскированный в глухом лесу, уже потрепанный в предыдущих боях, этот полк имел задание — пропустить вперед наши части, наступавшие на Хепонотка — Юккола — Хонканиеми, и затем внезапным налетом дарить в тыл.
Утром мы увидели результаты ночного боя. У землянок валялось около полусотни замерзших трупов. Шесть землянок было разгромлено, в каждой из них лежало по 40–50 финнов. Всего было уничтожено 350–400 человек.
Нам досталось много трофеев: десятки автоматов и пулеметов, десятки тысяч патронов, сотни винтовок, разное имущество. Были найдены документы штаба и полковая печать.
Наши потери были ничтожны: всего один раненый. Таким образом, разгром вражеского гнезда совершили одна рота красноармейцев и пять танков.
Мы шли к подступам Выборга.
Прорвав укрепленный район, наши части теснили противника, отступавшего по направлению к Выборгу. Нашему полку было приказано захватить станцию Сяйние. Первый эшелон полка, вступив на рассвете в бой, отбросил белофиннов за реку. Командир принял решение для развития успеха ввести в бой 2-й эшелон. Расположившись неподалеку от дороги с группой командиров и политработников 3-го батальона, действовавшего во втором эшелоне, я объяснял им обстановку.
От реки доносились выстрелы. Бой разгорался.
Командиры, ознакомившись с задачей, ушли в свои подразделения. В это время из-за поворота дороги показался красноармеец. Своим видом он обращал на себя внимание. Был он без шапки, на плече нес легкий пулемет, поддерживая его рукой за ремень. По мере его приближения можно было заметить, что с головы, перевязанной бинтом, сочится кровь. Из неперевязанной раны на шее также струилась кровь, стекая по воротнику шинели, покрытому снегом.
Боец был мал ростом и с виду не так уж силен, но, несмотря на ранения, шел бодро.