При артиллерийском обстреле дота команда скрывалась в нижнем этаже.
После захвата сооружения капитан Нетреба выдвинул роты вперед.
Ночью взбешенные белофинны открыли ожесточенный артиллерийский огонь по бывшим своим дотам.
Гулкие взрывы вражеских снарядов вызывали у бойцов немало насмешек.
С одной из коек, на которых отдыхали бойцы в убежищах дота, послышался голос красноармейца:
— Э, братки, что с возу упало, то пропало.
В доте раздался веселый смех.
Батальон Нетребы в последующих боях захватил еще несколько железобетонных сооружений.
Правительство присвоило Василию Нетреба звание Героя Советского Союза.
Авангардные подразделения нашей пехоты, отбрасывая белофиннов, занимали деревню за деревней. Но вот они остановились перед высотой, опоясанной проволочными и минными заграждениями и надолбами. Надо было срочно проделать проходы в надолбах и проволоке. Задача ответственная и опасная.
— Товарищ капитан, — обратился к командиру батальона сапер Дарвин, — разрешите мне проделать проходы. Я комсомолец, и с бойцами своего отделения выполню задачу отлично.
— Хорошо. Идите. Но будьте осторожны!
Капитан показал саперу, как лучше подползти, как делать проходы.
Наступила лунная ночь. Мягкий иней опушил деревья, при свете луны он казался голубым.
Мороз крепчал.
— Кто хочет идти со мной? — спросил младший командир Дарвин у своего отделения.
Все бойцы выразили готовность принять участие в опасном деле. Но всем идти не пришлось. Дарвин взял с собой только трех человек.
Знакомя их с предстоящей задачей, он сказал:
— Путь, где мы будем продвигаться, — под наблюдением и под огнем врага, надо быть осторожным. До самого леса будем идти дорогой. Она ведет к финским укреплениям. Потом свернем с дороги и на лыжах двинемся лесом…
Командир отделения оглядел трех смельчаков.
— Приказываю, — заключил он, — каждому взять с собой лыжи, толовые шашки, ножницы. Все, что требуется для взрыва надолб, погрузить на салазки.
Перед тем как тронуться в путь, Дарвин проверил, все ли подготовлено и хорошо ли уложено. Затем подал команду:
— За мной!
Было тихо. Лишь где-то вдалеке, левее дороги, слышались отдельные ружейные выстрелы да изредка стрекотал «Максимка».
Когда саперы повернули в лес, Дарвин негромко сказал:
— Идти будем цепочкой, 3–4 метра друг от друга. Салазки с толом везти по очереди.
Бойцы надели белые халаты, встали на лыжи и двинулись лесом.
Дарвин шел впереди. Через каждые 100 метров он останавливался, вслушивался, смотрел на карту и компас и шепотом спрашивал у бойцов:
— Не устали?
— Нет, товарищ командир, — тихо отвечал красноармеец Федоров, который шел вслед за командиром.
Было видно, что Федоров устал. Он поминутно вытирал перчаткой пот с лица. Но ему не хотелось выказать хотя бы малейшую слабость, и он, преодолевая усталость, не отставал ни на шаг. Федоров, молодой слесарь одного из ленинградских заводов, в это время уже имел награду — медаль «За отвагу». Он считал своим долгом быть примером для других.
Миновали лес. Впереди расстилалась ровная местность, а за нею черной стеной снова вырисовывалась лесная опушка, где засели белофинны.
Дарвин остановился и тихо проговорил:
— Отдохнуть. Дальше будем пробираться ползком…
Небо было чистое, звездное. Когда луна стала уже цепляться за верхушки сосен, Дарвин сказал:
— Теперь пора!
И четверо отважных бойцов поползли по снежной равнине. Их белые халаты сливались со снегом.
Дарвин нащупал первый ряд проволочных заграждений и шепотом подал команду:
— Приступить к работе.
Быстро и уверенно работали ножницами саперы. Двое бойцов, лежа на спине, резали проволоку, а Дарвин и один красноармеец наблюдали за местностью.
Сделав пять проходов, бойцы поползли к гранитным надолбам, которые чернели на фоне пепельного горизонта.
В этот момент белофинны заметили саперов, открыли ружейный и пулеметный огонь, а затем стали бить из миномета. Мины рвались правее, метрах в двадцати — двадцати пяти. Один пулемет застрочил трассирующими пулями.
Дарвин скомандовал:
— Окопаться и ждать прекращения стрельбы!
Но белофинны не прекращали, а усиливали огонь. Вместо одного миномета заработали два.