В это время к острову подошли наши танки, подтянулась пехота. Несмотря на ожесточенное сопротивление, враг разгромлен и отброшен. Тело мужественного командира вынесено с поля боя.
На следующий день утром на основе данных разведки Елейникова наша тяжелая артиллерия начала сокрушать орудия врага на берегу Ладожского озера. Вскоре они замолчали навсегда.
Лейтенанту Елейникову правительство посмертно присвоило звание Героя Советского Союза.
Нам, работникам фронтовой печати, тяжеленько доставался материал в летных частях. Люди в громоздкой одежде, обутые в меховые унты, не хотели — или не умели — говорить о своем опасном и увлекательном деле.
— Да что ж тут такого? Взлетел. Лег на боевой курс. Выполнил задание и вернулся на свою базу!
Иногда после некоторого раздумья добавлялось:
— Материальная часть работала безотказно…
Как-то один майор посоветовал:
— А вы почитайте боевые донесения.
Я согласился. Мне показали боевые донесения летчика Антонова.
Предлагаю и вам прочесть этот документ, пленивший меня лаконичностью и предельной ясностью изложения.
«Взлетели мы в 15 часов 45 минут 2 февраля. Над станцией Иматра на высоте 2250 метров наша группа была обстреляна интенсивным зенитным огнем. В результате обстрела группа расстроилась. Я потерял ведущего и остался с другим ведомым, старшим политруком тов. Ивашкиным.
С высоты 2 тысяч метров я увидел два вражеских самолета, которые шли на низкой высоте над озером Имала-ярви. Предполагаю, что они взлетели с этого озера. Немного спустя западнее станции Иматра на высоте 2 800 метров я увидел, что два „Фоккера Д-21“ уходят вниз, не замеченные двумя нашими самолетами.
Я развернулся и атаковал одного из „Фоккеров“ снизу, в лоб. Когда с расстояния 400 метров я дал по нему очередь, он сделал переворот, во время которого я с расстояния 100—50 метров дал еще очередь. „Фоккер“ загорелся и упал.
Впереди появился еще один „Фоккер“. Я догнал его и завязал с ним бой. Он, с переворота, во время которого я дал по нему очередь, вошел в крутое пикирование и сильно задымил. Некоторое время я сопровождал его, затем потерял из виду и вышел из пикирования. Потом я увидел, что этот „Фоккер“ преследуется на пикировании другим нашим истребителем.
Ко мне пристроился младший лейтенант Смирягин и показал мне „Фоккер Д-21“, собиравшийся атаковать меня сверху сзади. Я резко развернулся ему в лоб и проскочил ниже его, а затем пошел за ним. „Фоккер“ сделал боевой разворот, затем вошел в вираж, во время которого я зашел к нему в хвост и дал очередь. „Фоккер“ сделал переворот и вошел в пикирование. Я пикировал за ним и стрелял с высоты 2 тысяч метров до высоты 500 метров. „Фоккер“ вышел из пикирования еще ниже и стал ходить над заливом. По этому заливу рулил еще один „Фоккер Д-21“, очевидно, только что севший.
Я произвел еще одну атаку по „Фоккеру“, летавшему над этим местом. Я поднялся на высоту 2 тысяч метров, нашел младшего лейтенанта Смирягина, перезарядил пулеметы, опробовал их — стреляют, и взял курс на свою территорию с набором высоты. Вскоре меня снова атаковал сзади сверху „Фоккер Д-21“. Я развернулся ему навстречу; он вошел в пикирование. Гнались за ним до высоты 500 метров, а затем взяли курс опять на свою территорию, так как время истекло, и наших самолетов в этом районе больше не было.
Время воздушного боя — 16.10 до 16.35.
Всего в разное время я видел самолетов типа „Фоккер Д-21“ до десяти. Вместе они ходят не более двух. Атакуют только сверху, одиночно и со стороны солнца. Лобовую атаку принимают, если имеют превышение, после первой же очереди переворотом уходят в пикирование, а когда мы их преследуем, выходят из пикирования очень низко над землей».
Вот и все… Можно еще добавить, что материальная часть работала безотказно и что тов. Антонов за все время войны в Финляндии тоже работал безотказно. Правительство присвоило летчику Антонову за боевые заслуги звание Героя Советского Союза.
Преодолев оперативную зону заграждений, наш корпус остановился перед укреплениями противника в районе Кархула — Хотинен.
Слева перед высотой 65,5 было озеро Сумма-ярви, справа — болото, которое позже бойцы назвали «долиной смерти». Это болото было так пристреляно противником, что поднять голову выше уровня снега не было возможности. Здесь у белофиннов до войны был постоянный военный полигон, и они могли теперь с закрытыми глазами точно обстрелять любую точку этого района.