БЕРТА: Да нет! Для моего мёсьё!
РОБЕР: А у вас что — есть муж?
БЕРТА: Да для хозяина моего!
РОБЕР: О, господи! Так, и что будет, если она зависнет здесь на трое суток?
БЕРТА: Будет дурдом. Эта Мэри, американочка…
РОБЕР: Да, я знаю…
БЕРТА: Она возвращается в понедельник.
РОБЕР: Да… А сегодня что? Суббота… Нормально… У Бернара есть время всё переиграть… Ну, хорошо! Где мне устроиться?
БЕРТА: Где угодно! Но там (показывает на дверь окнами в сад) комната мёсьё и его невест. Поэтому там устраиваться не нужно. Если вам нравится… Там (показывает на дверь в комнату окнами во двор)… или там… (показывает на дверь на веранду)… Там более спокойно… Окна во двор… В общем, будьте как дома!
РОБЕР: Вы очень любезны.
БЕРТА: Я совершенно нелюбезна! Просто делаю то, что велел мой мёсьё. Остальное меня не касается. Мне хватает своих забот в этом чертовом доме, чтобы ещё и оказывать всякие любезности гостям мёсьё! Такая неблагодарная у меня работа!
РОБЕР: Слушайте, но если она вам не нравится, поменяйте её!
БЕРТА: О-ля-ля… Легко рассуждать! Поменять работу — это значит поменять недостатки, поменять неприятности… Шило на мыло…
РОБЕР: О, я смотрю, вы оптимистка!
БЕРТА: Вы заметили? Да, это правда, я оптимистка… Я люблю веселье… Но здесь такое веселье! Разве это жизнь для служанки?!
РОБЕР: Ну, ладно…ладно… Пожалуй, я поселюсь здесь. (Показывает на дверь комнаты окнами во двор.)
БЕРТА: Отнесите туда свои сумки. Здесь они занимают много места.
РОБЕР: Merci!
БЕРТА: Мне, конечно, нужно было бы самой отнести ваши вещи, но, когда я была маленькой, доктор сказал моей маме: «Вашей дочери необходимо остерегаться нагрузок»… Ваша дочь — это я. Я и остерегаюсь! От одной мысли о тяжести мое тело чувствует усталость… оно выматывается…
РОБЕР (уносит свои вещи): Так… Где, вы говорите, более спокойно?
БЕРТА: Положите вещи в шкаф, вечером я их разберу! Единственное, что утешает, так это то, что не одна я выматываюсь. Все работают как лошади. И мой хозяин… особенно с тем образом жизни, который он ведет. Я и говорю себе: «Поскольку все выматываются, нет причин, по которым я могу себе позволить не выматываться!» Я неправа?
РОБЕР: Правы, правы… У вас и правда весёлый нрав. Это очень приятно.
БЕРТА: А мне приятно, что вам нравится мой характер. Нечасто встретишь человека, который бы оценил достоинства служанки!
РОБЕР: Да что вы, что… Ну, ладно…Увидимся позже!
БЕРТА: А-га… Понятно. Я вам уже надоела.
РОБЕР: Да вовсе нет!
БЕРТА: Не надо! Когда говорят: «Ну, ладно. Увидимся позже!» — особенно служанке, это значит только одно: «Как ты меня достала!»
РОБЕР: Вы абсолютно неправы!
БЕРТА: О- ля-ля! Как же! Мой хозяин тоже не дает мне и словечко вставить! Быстро от меня отделывается. А, между прочим, общение — это единственное, что отличает человеческие существа от животных. Если человеческие существа не будут разговаривать, они же превратятся в зверей!
РОБЕР: В кого же ещё! Конечно, в зверей!
БЕРТА: Это, должно быть, ужасно грустно, — быть зверем!
РОБЕР: Наверное…
БЕРТА: Мёсьё так не считает?
РОБЕР: Конечно, считает! Только он ещё никогда не был животным!
БЕРТА: А я, по-вашему, была? Но я воображаю, я чувствую! Животное! Что оно значит в этом мире? Наверное, ещё меньше, чем служанка! Наверняка! Это счастье, что я оптимистка! Мой оптимизм меня спасает!
РОБЕР (подходит к бару и наливает себе выпить): Могу я попросить у вас немного льда?
БЕРТА: Нет!
РОБЕР: Почему?
БЕРТА: Испортился холодильник!
РОБЕР: Да? Ну, ладно!
БЕРТА: Попросить-то вы можете!
РОБЕР: Я обойдусь…
БЕРТА: Ну и прекрасно… (Мимолетная пауза.) Мёсьё при делах?
РОБЕР: Да.
БЕРТА: При тех же, что и мой хозяин?
РОБЕР: Нет.
БЕРТА: Н-да. Можно заниматься чем угодно, а какая разница, чем именно! Главное, чтобы было, чем заняться, не правда ли?
РОБЕР: Вот именно!
БЕРТА: Мёсьё женат?
РОБЕР: Нет.
БЕРТА: Да что вы! Уже пора.
РОБЕР: Почему?