– Только тихо, Анжела.
В следующую секунду он выудил из кармана и тут же сунул себе за пояс «глок». Анжела от удивления выпучила глаза, но, к счастью, промолчала. Выполнив программу-минимум, Логинов перевел взгляд на раненую руку.
Она была прострелена навылет. И кровь вытекала из обоих отверстий достаточно обильно. Такими темпами минут через десять-пятнадцать он неминуемо потеряет сознание.
– Анжела! – быстро сказал он.
– Да.
– Меня надо перевязать, слышишь?
– Да. Но я не умею!
– Это ничего, – сказал Виктор. – Так, твой шарф подойдет. Только надо чем-нибудь закрыть рану. У тебя в сумочке прокладок случайно нет?
– Каких? Гигиенических?
– Их самых.
– Есть!
– Тогда давай! Только поскорее. А то я истеку кровью и не смогу ничего сделать. Слышишь?
– Так вы…
– Тс-с! – быстро оглянулся Виктор и торопливо прошептал: – Молчи и ничего не говори. Тем более о пистолете! Доставай, Анжела, свои прокладки. В темпе!
Командир «Боинга» надел наушники и вдруг резко протянул руку куда-то в сторону.
– Замри! – прошипел Равиль, мгновенно направив в затылок летчика пистолет.
Командир застыл и хрипло спросил:
– В чем… дело?
– Я же сказал – без глупостей!
– Я просто хотел включить рацию, – сказал командир.
Равиль понял, что неправильно истолковал действия летчика, но признавать свою ошибку перед каким-то кафиром ему не подобало. Поэтому Равиль проговорил:
– Предупреждать надо! Это в твоих же интересах. Потому что в следующий раз я просто продырявлю твою башку. Понятно?
– Да, – кивнул командир.
– Это всех касается! – чуть повернул голову Равиль. – Если вам надо что-то сделать, я должен об этом знать. Заранее! Второй раз я повторять не буду.
– Мне нужно включить рацию, – сказал командир.
– Включай, – разрешил Равиль.
Командир медленно потянулся к тумблеру и переключил его.
– Работает? – шагнул к нему Равиль.
– Да, – кивнул командир, сдвинув правый наушник с уха.
– Тогда связывайся!
Командир поправил микрофон и начал вызывать диспетчерскую вышку. Он повторил позывные трижды, потом чуть подождал и наконец сказал:
– Они не отвечают.
– Что значит не отвечают? – зло спросил Равиль.
– Я не знаю, что это значит. Но они не отвечают, – чуть повернул к нему голову командир «Боинга».
В этот момент следивший за салоном Джан вдруг крикнул:
– Эй! А ну, не двигаться!
Анжела, застыв от удивления, смотрела на Логинова широко открытыми глазами. Она не слишком быстро умела сопоставлять факты. Поэтому то, что Логинов является сотрудником спецслужб, дошло до нее только теперь, когда она увидела у него пистолет. Хотя догадаться об этом можно было и раньше – еще когда Петров подогнал кортеж на летное поле к прилетевшему из Москвы самолету.
– Анжела, – сказал Виктор. – Прокладки.
– Да-да! – спохватилась радиоведущая.
Ее сумка торчала у правого подлокотника, под иллюминатором. Анжела, повернувшись всем телом, схватила ее и торопливо открыла. Движения радиоведущей стали более-менее осмысленными, и это внушало надежду. Виктор, пока она рылась в сумочке, посмотрел в сторону кабины пилотов, а потом огляделся.
Захваченный террористами самолет был модификацией «Боинга-737-800». В передней части салона располагалось три ряда кресел бизнес-класса – по два кресла у каждого борта. На передних креслах справа и сидели Виктор с Анжелой. Прямо перед ними находилась примыкавшая к правому борту барная стойка, слева от которой виднелась дверь кабины пилотов. У нее стояли Саврасов, стюардесса и татарин. Летчики связывались по рации с вышкой, чтобы получить разрешение на взлет. Пилотов контролировал татарин с пистолетом. Саврасов крепко держал стюардессу за руку и косился на салон. Третий террорист стоял в проходе примерно посередине салона самолета. Он зажал локтем вторую стюардессу за шею, а второй рукой прижимал к ней свою сумку.
В стандартной комплектации «Боинг-737-800» имел пять рядов кресел бизнес-класса и девятнадцать – эконом-класса. Однако для российского рынка это, по-видимому, оказалось неэффективным, поэтому два последних ряда сдвоенных кресел бизнес-класса заменили на три ряда строенных кресел эконом-класса. Ближайшие к Виктору с Анжелой пассажиры сидели именно там. Бизнес-места, за исключением занятых ими двумя, пустовали.