На одной из бесчисленных Магистральных улиц он припарковал машину, посидел с видом волшебника, знающего таинственное заклинание, но не очень готового его сказать, и все-таки проскороговорил:
- Квартира двадцать один, шестой этаж, код ноль семьдесят пять.
Нагнув голову, Иванов посмотрел через лобовое стекло, по которому брызгал серый, нудный дождь. Справа тянулись гаражи, слева стояли два новеньких, кажется, пахнущих даже сквозь металл машин, шпатлевкой и мыловаром, семнадцатиэтажных дома. И оттого, что "артист" не назвал номер дома, Иванов понял, что это - два корпуса одного и того же номера, а, значит, номера квартир в одном из них продолжают нумерацию того, которому досталась табличка "корпус 1"...
Подъезд был пуст и тих, как будто дом еще не заселяли. Лифтом поднялся на шестой этаж, послушал тишину и уже хотел было звонить, как вдруг остановил руку над кнопкой.
- Фамилия? - с подчеркнутой грубостью спросили сзади.
- Иванов, - ответил он, не оборачиваясь и не опуская руки.
- Здесь, - явно в радиотелефон доложил обладатель грубого голоса и тут же потребовал от Иванова: - Руки вверх, прижать к двери, ноги шире плеч, наклон тела вперед.
Он послушно подчинился, как-то сразу, без всяких сомнений решив, что уж этот заказ он точно выполнять не будет. И не в грубости охранника дело, а в той нудности, с которой они его подпускали к расследованию. Словно и хотели, и одновременно не хотели открываться именно ему. А при таком подходе могли одну треть сказать, а на две трети утаить.
- Чисто, - прекратил лапать охранник своими
лопатами-ручищами. Выслушал очередной приказ и все так же грубо,
будто он и не предполагал, что можно общаться иначе, пробасил:
Иди.
Щелкнул электронный замок.
Иванов шагнул в открывшуюся дверь на общую для четырех квартир площадку и краем глаза успел охватить почти двухметровую фигуру охранника. "Такие стоят дорого", - только и успел подумать, как слева распахнулась стальная дверь и неизвестно когда успевший туда попасть "инженер" предложил ему войти.
Он ожидал царских палат с персидскими коврами и резной мебелью с позолотой, а попал в самый обычный офис.Строгие черные стеллажи, компьютеры вдоль стены, ксерокс и факс на столе посередине главной комнаты, черное кожаное кресло с висящим над ним огромным зеркалом, мерное журчание итальянского фонтанчика с качающимися над ним, радугой поблескивающими стеклянными нитями.
- Присаживайтесь.
После грубости охранника вежливость "инженера" казалась чуть ли не верхом джентльменства. Впрочем, в грубости всегда была прямота, в вежливости часто скрывалась хитрость. Он в таком же тоне ответил: "Спасибо", - и почувствовал, как успокаивается. Уже и желание не брать этот заказ стало послабее. То ли кожаное кресло действительно было столь мягким, обволакивающим, то ли журчание фонтанчика хотелось слушать и слушать, но только прежние мысли забылись, унеслись под это журчание, и он приготовился слушать.
- Шеф очень хотел бы встретиться с вами, - присев напротив, начал "инженер". - Но он болен, а дело не требует отлагательств.
Квартиру явно перепланировали, и он, вспомнив этот проект семнадцатиэтажек, высчитал, что должна она быть трехкомнатной. И если под этот офис-зал они отвели одну из комнат и большую, метров двенадцать площадью, прихожую, то должны быть еще две, а, кроме них, кухня или что они там из нее сделали и, наконец, службы. Но ни единой двери, кроме той, в которую они вошли, он не обнаруживал.
Напротив сидел бледный, выпадающий из интерьера "инженер", смотрел за окно, а Иванов шкурой чувствовал на себе две-три пары глаз.
- А в чем, собственно, ваше дело? И почему ваша фирма выбрала именно меня?
При слове "фирма" серый "инженер" дернулся, переложил ногу на ногу и пояснил, глядя как-то странно, мимо уха Иванова:
- Вас порекомендовал человек, которому вы недавно помогли. Кроме того, мы узнали кое-что из вашего прошлого.
- И что же вы узнали?
Кажется, желание не связываться с этими ребятами стало возвращаться. И не только от того, что почему-то чуть тише зажурчал фонтанчик.
- Мы узнали главное: что вы - честный человек. И к тому же в этом году, наверное, даже не зная того, вы нам здорово помогли...
- Это уже интересно. Где же?
- Ну, это не столь важно, - ответил "инженер", опять глядя мимо уха. Может у него астигматизм?
Ивано взял да и склонился чуть левее, чтобы уж точно попасть под взгляд "инженера". Того это как-то обеспокоило. Он вскочил, прошелся к окну и выглянул из него.
Пока он не смотрел, Иванов откинулся на спинку кресла и обернулся. Сзади висело огромное зеркало, в котором отражалась почти вся комната. "Нарциссист, что ли?" - подумал об "инженере" Иванов и, с облегчением перестав изучать собственную, надоевшую уже после ежедневного разглядывания при бритье, физиономию, опять полуприлег в кресле.
"Инженер", не оборачиваясь, пояснил:
- Вы должны понять одно: мы хотим, чтобы этим делом занимались именно вы, - с усилием надавил он на "вы". - Дело не вошло ни в одну милицейскую сводку, ни в одну газетную заметку. Мы проверяли. Конечно, мы не исключаем какого-нибудь случайного свидетеля, но,.. - он обернулся и развел руками, пока он не обнаружился. Да и место там не самое оживленное.
- А если поконкретнее...
Его уже не на шутку раздражал "инженер", который, кажется, больше всего на свете боялся именно конкретных вещей. Из "инженера" его вполне можно было перекрестить в "философа", но он как-то резко, без видимых причин, стал иным. Смягчил еще недавно напряженное, испуганно-строгое лицо и быстро-быстро заговорил:
- Суть дела такова: позавчера в двенадцать тридцать семь у шефа начались переговоры по одной небольшой проблеме. Длились они двадцать две минуты. Первыми уехали коллеги по переговорам. Через три минуты после них вместе с телохранителями шеф спустился к машине. Когда они вышли из подъезда, из-за телефонной будки выскочил какой-то человек с бородой и пять раз выстрелил из пистолета. Передний телохранитель успел закрыть собой шефа. Четыре пули попали в него. Три - в бронежилет, одна - в правое плечо. Пятая пуля ранила шефа в руку. Задний телохранитель открыл огонь, но киллер ушел. Преследование ничего не дало. Видимо, он хорошо подготовил пути отхода.
- И вы считаете, что в час дня никто не услышит перестрелку?
- Понимаете, там вокруг пустые, выпотрошенные дома. Ну, знаете, как сейчас делают со старыми зданиями в престижном центре: стены оставляют, а внутри все рушат. Потом перепланируют, осовременят и - вот уже новый комфортабельный дом, хотя внешне - старинный особняк. Кроме того, есть еще один фактор: в переулке, отходящем от этой улицы, работал бульдозер. Грохот был очень сильный.
- Я могу посмотреть, где это происходило?
- Конечно, - обрадовался заинтересованности Иванова "инженер". - Мы сами уже кое-что для вас подготовили.
Он подошел к приоткрытому сейфу, достал из него папку и положил на стол перед Ивановым.
- Там - схема происшествия, фоторобот киллера, составленный со слов четырех свидетелей...
- Четырех? - удивился Иванов.
- Конечно. Ведь в машине находился водитель... Так, значит, фоторобот, еще - показания телохранителей и водителя, отпечатанные на машинке. Они без подписей, но мы так считаем...
- Я понимаю. А гильзы?
- Тоже в папке. В целлофановом пакетике. Гильзы - от ТТ. Но пистолет он не бросил.
"Бросают, когда заказ выполнен", - мысленно упрекнул "инженера".
- Адрес места происшествия - тоже в папке.
- Каким временем я располагаю?
- Ну, нам трудно сказать. Если проще, то от скорости вашего нахождения заказчиков убийства зависит ваше вознаграждение. Поймите нас: идет охота, и мы хотим побыстрее увидеть охотника. Это - аванс, - и положил перед Ивановым конверт. - Можете не пересчитывать. Там - тысяча долларов.
Кажется, ему опять расхотелось заниматься расследованием. Неизвестно, чем пахли эти деньги, и в какую мясорубку он мог попасть, если бы взял их.
- Мне хотелось бы знать профиль вашей фирмы.