— Прапору плохо! — развел руками Лыжин. — Не ест ничего и мяучит. Не понимаю, я его вроде неплохими кормами кормлю, а вот, видать, живот скрутило.
— А надо нашими кормами кормить. — Тут же вставила слово Масина «двуногая».
— Так я и зашел к вам по пути, чтобы взять корм, так сказать, из первых рук. А дальше — к Вощинскому пойду, пусть пилюли, что ли, пропишет какие-нибудь.
Прапор фыркнул.
— Не хочу я к Вощинскому, опять клизму ставить будет. Я вчера мышь какую-то ущербную поймал. Еще ж думал, что не стоит есть, пес ее задери! Но ведь не удержался!
— С тобой вечно так, — улыбнулась Мася, — не хочешь, но через силу пропихнешь. Как мячик.
Прапор вздохнул и закатил глаза.
— Да прошло у меня все давно. Подобное лечится подобным, а мыши — мышами. Это мой «двуногий» такую мурляндию завел, чтобы тебя выпросить на новое дело. Особой важности!
В одном из соседних домов чуть дальше по улице жил некий «двуногий» Даниил Азаров, один из из самых богатых бизнесменов Подмосковья. Об этом, впрочем, любому коту говорил четырехметровый забор усадьбы, за который попасть даже такому умельцу, как Ричи, было непросто.
Лыжин потирал курносый нос и потрясал кулаками:
— И представляешь, орет на меня: «Где мой павлин?! Развели воровство и криминал! Да я знаком с самим премьер-министром, да мою продукцию весь аппарат закупает!» И прочее, и прочее… Я, конечно, тоже не лыком шит и тоже с премьер-министром знаком, только не бравирую этим, как некоторые… Какие такие павлиновые воры? Послушай, я знаю всех в этом городе, все «смотрящие» ко мне с отчетом ходят, но кому толкают павлинов? Кому вообще нужны павлины? Тебе нужны павлины?
— А вы продаете? — переспросил писатель.
— Не смешно, — обиженно буркнул Лыжин и продолжил: — В общем павлина он назвал Минкульт, и вот этот Минкульт и пропал. Культуры не стало, ишь. И все ему виноваты, я вот тоже, — жаловался Лыжин. — Обещал даже в Управление писать. Возит всяких зверей и всякую редкую ерунду, хранит непонятно как, а я виноват — не уследил. И езжай, говорит, ищи Минкульта. А как его искать? Он, может, на юг улетел, или куда еще они улетают. Или его же зверинец павлина сожрал. У него чего только не водилось. Вот поеду осматривать место преступления, которого, может, и не было вовсе. Еще Прапора захватил, у него что-то живот разболелся, не могу я его в таком состоянии оставлять. Кстати, хотел спросить — вашему не надо погулять? Я его тоже с собой возьму, а то чего он взаперти сидит. Развеется. Заодно и моему веселее будет. Вон они как сдружились, — показал он на приятелей.
— А представляешь, какая у них там кухня? — мечтательно облизнулся Прапор. — Мясное все. Сладкое. Острое…
— У тебя ж с животом проблемы, — вставил Ричи, дослушивая Лыжина.
— Ну, я вроде на поправку пошел, — обиженно покачал лобастой головой толстяк.
— Похоже, меня с тобой зовут посмотреть, что произошло у этого Азарова. Павлина у него украли? — спросил Ричи.
— Угу, — подтвердил Прапор. — И кому нужны павлины вообще?..
Получив согласие взять в компанию Ричи, Лыжин радостно допил чай, схрумкал последнее печенье из вазочки и засобирался наконец осматривать объект, то есть дом Азарова.
— Осмотр должен быть детальным и тщательным, но пока что смотреть — непонятно. На то, что павлина нет? Это и так понятно, что нет его. Понавезет дорогой ерунды откуда-то, сложит в подвал — и рад. А зачем оно ему надо? В самом деле, музей бы открыл, пусть люди смотрят… Ну, ничего, я скоро буду иметь рандеву с министром сельского хозяйства и все расскажу, все!
Лыжин удалился в коридор. Прапор грузно поднялся с коврика, и Ричи последовал за ним.
— Вот умницы, все ж понимают, — умилился полицейский. — Ну что, котики, поехали со мной.
— Большой тебе котиной удачи, милый, — шепнула Мася, лизнув котектива в нос.
Лыжин открыл заднюю дверь своей машины, древней, но еще бодрой грязно-зеленой «Ауди», и картинно изогнулся в полупоклоне:
— Прошу!
Прапор, как будто это было само собой разумеющимся, запрыгнул на заднее сиденье. Ричи фыркнул и тоже полез в эту чересчур пахучую большую консервную банку.
— Кажется, я понимаю, почему у тебя живот болит, — покосился он на Прапора, громко чихая. — У меня от такой вонищи тоже бы разболелся.
«Ауди» с грохотом завелась и неспешно выкатилась на узкую асфальтовую дорожку.
Ричи с интересом поглядывал за окно, Прапор же явно был не в состоянии следить за чем-либо.
— Что, бедненький, плохо тебе? Сейчас приедем, — обернулся к нему Лыжин.
— Ненавижу тачки, — пробормотал кот, уткнувшись носом в угол.