Рядом появился помощник президента. Поднявшись на цыпочках, и вытянув шею, он старался рассмотреть то, что вызвало такое беспокойство у полковника.
Трубин наклонился к президенту и тихо сказал:
-- Борис Николаевич, я вам потом все объясню, но сейчас, прошу вас, покинуть машину.
Запищал радиотелефон. Полковник, прижав трубку к уху, с деланным спокойствием проговорил:
-- Трубин слушает.
Костоправов несколько надтреснутым голосом доложил:
-- Это резвится кодла Расколова. Всего пять транспортов, три тяжелых -два "линкольна" и "Роллс-Ройс", джип и еще какая-то иномарка... Боюсь, те, кто в них находится, не дают себе отчета о последствиях...
-- Ты мне говори дистанцию!
-- 2800 метров... Идут, сволочи, под 120, в четыре ряда.
-- Значит, по всему фронту магистрали? Что предлагаешь делать?
Из машины раздался недовольный голос президента:
-- Что там у вас за совещание, Валерий Александрович?
Трубин опять наклонился к двери и негромко ответил:
-- На большой скорости к нам приближаются машины известного...-полковник явно не находил подходящего слова, -- бандита Расколова, хотя в это время здесь никого не должно быть.
-- Значит, мы имеем дело с привидениями? -- президент невозмутимо попивал чай, в который он плеснул несколько граммов коньяка.
И снова голос Костоправа:
-- Дистанция 2100...Я связался с помощником Расколова, а тот лыка не вяжет. У него в салоне наяривает музыка и слышатся пьяные голоса...
-- Один момент, -- сказал полковник и снова обратился к президенту: -Борис Николаевич, нам немедленно нужно покинуть трассу. К сожалению, кругом сугробы, машины увязнут, надо пешим ходом...
-- Пока я в этом броневике, я в безопасности. Не это ли мне внушали все мои телохранители?
Трубин обвел взглядом притихших людей, машины, сквозь стекла которых просматривались огоньки от сигарет. Впереди президентского "Роллс-Ройса" стояли два "линкольна" и шестидверный "мерседес".
-- Придется съезжать с трассы, -- сказал Трубин помощнику президенту. -- Это теперь не от нас зависит, дикая случайность, абсурд...
-- Мы никуда не будем съезжать, -- загудел голос главы государства. -Этого еще не хватало, чтобы президент России уступал дорогу какому-то пьяному пижону. Садитесь, полковник, в машину и продолжаем движение.
Трубин готов был провалиться сквозь землю. Наверное, впервые в жизни он не знал, что делать. Однако все решил президент: своей тяжелой рукой он зацепил полу пальто Трубина и втащил его в салон. По внутренней связи президент обратился к водителю лидирующей машины: "Петр Иванович, почему мы стоим? Давайте трогайтесь, мне не терпится принять душ..."
-- Это ошибка, товарищ президент! -- Трубин явно терял над собой контроль. Огурцов и сотрудники дорожной инспекции таким поворотом событий были ошеломлены.
-- Не паникуйте, Валерий Александрович, мы сейчас проверим, у кого крепче нервы. Я в юности мечтал стать летчиком...хотелось пойти на таран с "Мессершмиттом" и... никакой пощады фашистам. И тем и этим, которые сейчас прут нам навстречу.
Раздался зуммер, на связи был Костоправ.
-- Дистанция 1500 метров. Скорость Расколова -- 160 в час. По-прежнему идут в четыре ряда. Какое будет решение?
-- Еще раз свяжись с этой сволочью и предупреди о последствиях. Скажи ему, что если не уступит дорогу, сомнем и скажем, что так и было.
-- Бесполезно, пьян в дупль... 900 метров, напоминаю: критическая отметка -- 500. Жду приказа.
Трубин лихорадочно просчитывал варианты.
-- Ах, черт...Надеюсь, твои ПТУРы (противотанковые управляемые ракеты -- прим. авт.) еще не заржавели? -- кажется, полковник наконец принял какое-то решение.
-- Как звери, только и ждут, кого бы схавать...До вас 750... Между прочим, захватывающее зрелище, только чертовски глупое.
Из автомобиля-лидера по громкой связи раздался голос старшего офицера:
-- Товарищ полковник, дистанция опасно сокращается, боюсь, ситуация может стать неуправляемой...Разрешите выехать навстречу и...торпедировать этих полоумков...
-- Возможно, ситуация и может стать неуправляемой, но только не у нас, -- президент двумя руками поправил на голове ондатровую шапку. -- Сейчас увидим, кто кого...
Трубин совершенно механически повторил жест президента, но тут же, словно устыдившись, снял с головы шапку и положил на колени. Поднес к губам микрофон радиотелефона.
-- Слышь, майор Костоправ, прищеми, пожалуйста, Расколову хвост, но так, чтобы всем было радостно...Прошу тебя, погрей мне душу...
Время для полковника как будто остановилось. Секунды превратились в вечность. И когда наконец раздались, один за другим, четыре разрыва, все его существо напряглось, со лба струйками полился пот. Поднятое взрывной волной снежное облако какое-то время парило над полем, а когда оно осело, все увидели, мягко говоря, не совсем заурядное зрелище. Под звездным небом, по обеим сторонам дороги, вздыбились хаотично разбросанные машины, которые напоминали искореженные танки, подбитые под Москвой героями-панфиловцами. Один "линкольн" лежал на крыше, другой, пробороздив широкую снежную борозду, замер на боку. "Роллс-Ройс", в котором находился Расколов, встав на попа, представлял собой жалкое зрелища. У него были оторваны двери, сорвано правое крыло, пуленепробиваемые стекла выбиты до последнего сантиметра. Больше всех досталось джипу и тяжелой "ауди": видимо, в них тоже попали осколки ракет, выпущенных из вертолета -- две кучи металлолома чернели на взбитом взрывами снегу...Из "линкольна" выбрался человек, но он не мог стоять на ногах и почти висел на распахнутой дверце...
Все, кто находился в машинах президентского кортежа, слышали, как вертолетный движок будоражит ночь, как по днищу бьют осколки потревоженного взрывами асфальта и машин, угодивших под залпы Костоправа.
-- Вы правы, Борис Николаевич, тонкой оказалась кишка Расколова. Очень тонкой.
Президент сидел и вертел в руках початую бутылку дагестанского коньяка.
-- Ну вы даете, Валерий Александрович! Теперь того и жди, когда вся российская пресса начнет лить на наши головы ушаты грязи...