— Номер 246. Запомнил? Это наша квартира. Спросишь мою маму. Ее зовут Роза. Запомнил?
— Запомнил.
— Зайдешь, смотри внимательно, чтобы не было «хвоста», передашь привет и попросишь, только не урони...
— Не уроню,— заверил Джакомо, взволнованный оказанным ему доверием.
— Она может не поверить, так я напишу записку.
Проспект Монкальери, помер 246. На улице ни души...
— Синьора Роза Джибелли? Вам записка от сына.
— От Примо? Где он? Что с ним? Ох, пропал мой сын, пропал. Вся полиция Турина ищет его.
— Примо в безопасности Он здоров и шлет вам привет. Прочитайте записку, синьора.
— Да-да, записка... Знаешь, что пишет мой сын: без нее он не может обойтись... Сейчас принесу.
Она вышла и через минуту вернулась, держа в руках... мандолину.
Вручая мандолину Примо, Джакомо-маленький еще робко надеялся, что он нажмет какую-нибудь хитроумную пружинку, дека инструмента раскроется и оттуда появится бомба. Ничего подобного, конечно, не произошло. Примо ласково погладил мандолину по лакированной поверхности, взял несколько аккордов и негромко запел высоким приятным тенором.
К оружью! К оружью! Разверзлись могилы,
Проснулись былые загробные силы!
Воскресли все тени страдальцев отчизны —
И нет укоризны
их праздным мечтам.
— Знаешь, что это? — спросил Примо.
Какой итальянский мальчишка не слыхал мотива гарибальдийского гимна. Но слов Джакомо не знал.
— Меня научил дедушка Джованни. Он был гарибальдийцем, много раз раненным в боях. Когда я родился — мы жили тогда в Милане, в рабочем предместье Ортика, — дедушка был уже очень старым и больным, его мучили старые раны. Отец и мать уходили и оставляли меня на попечении дедушки Джованни. Он качал колыбель и пел мне гарибальдийский гимн, детских песенок он не знал.
В феврале 1921 года Грамши встретился с группой молодых туринцев, нелегально покидающих Италию, чтобы учиться в Советской России. Грамши почувствовал, как к сердцу приливает теплая волна. Он любил Примо, Эрнани, Джино и других туринских рабочих, ринувшихся в революцию со всем пылом молодости, любил за душевную чистоту, за их горячие сердца, за ясность идеалов, любил даже за тот свойственный молодости элемент игры, который они вносили в самые серьезные и опасные дела.
— Что же, друзья, пришла пора прощаться. Нам будет очень не хватать вас, очень не хватать. Ничего не поделаешь. Об одном только прошу: учитесь, учитесь, учитесь!!!
4
Утром 10 июля 1921 года Ленин, как обычно, просматривал свежий номер «Правды». Его внимание привлекли три сообщения из-за границы: забастовка берлинских муниципальных рабочих, забастовка текстильных рабочих в Лилле (Франция) и антифашистский митинг в Риме. На другой день, И июля, выступая с речью на совещании членов немецкой, польской, чехословацкой, венгерской и итальянской делегаций — участников III конгресса Коминтерна, Ленин специально остановился на этих сообщениях.
Что же произошло в столице Италии? Обычным июльским днем в шум большого города неожиданно ворвались хриплые фабричные гудки. По этому сигналу на городских улицах остановились трамваи. Ворота заводов распахнулись, и рабочие массы хлынули к месту, где был назначен митинг. Пролетариат Рима объявил всеобщую забастовку в знак протеста против фашистских насилий.
Митинг намеревались провести в Народном доме. Собралось около 50 тысяч рабочих. Митинг перенесли в Ботанический сад.
Извещенные о демонстрации фашисты стягивали к Ботаническому саду свои отряды. Назревало кровавое столкновение. И вдруг — это было «вдруг» почти для всей многотысячной массы, заполнившей прилегающие к Ботаническому саду улицы,— показались отряды марширующих людей. Приветственные возгласы: «Виват, народные смельчаки!» перешли в сплошной ликующий гул.
По выражению Паоло Сприано, «народных смельчаков» можно уподобить метеору в раскаленном небе гражданской войны этих лет. Они неожиданно появились, в какой-то момент дали как бы новый свет, к которому устремились надежды масс, и почти так же быстро — за исключением небольшого местного ядра — исчезли.
Сравнение «народных смельчаков» с раскаленным метеором создает образную картину неожиданности, яркости и скоротечности этого явления. Но происхождение метеоров — внеземное, космическое. «Народные смельчаки»— явление вполне земное. В конце июня 1921 года в римской секции бывших участников войны — ардитов произошел раскол. Часть присутствующих на собрании секции выразила свою солидарность с фашистами. Большинство, возглавляемое председателем комитета секции лейтенантом Арго Секондари, решительно осудило фашистский террор. Тут же на собрании был создан батальон «ардити дель пополо» («народных смельчаков»), руководство новой организации обнародовало манифест с призывом к трудящимся вступать в их ряды. Через несколько дней последовало боевое крещение отрядов «народных смельчаков» на антифашистском митинге.