— Тебе кое-что нужно. Ты зациклился, чувак. Хочешь, отправлю её к тебе в офис?
Человеческая женщина склонила голову на бок, показывая тонкое горло, и провела чёрными лакированными ногтями по ложбинке между грудей в откровенном приглашении. Он гадал, одна ли она из похотливых сучек, знающая, что он — легенда кровавой арены, или же заурядная любительница вампиров, жаждущая, чтобы в её горло впились клыки. В любом случае, Нейт вне игры, как бы ни был напряжён. Он всегда предпочитал получать кровь и секс от женщин, которых не замечал с другими мужчинами этой же ночью.
— Нет. — Он двинулся было прочь, но Марсден остановил его.
— Поверь мне на слово. Тебе нужно немного расслабиться.
Холодок пробежал по спине, и Нейт стиснул зубы так сильно, что едва смог задать вопрос, на который уже знал ответ.
— Почему же?
Марсден повёл носом, и пирсинг отразил свет прожектора.
— Он идёт.
Демон, владеющий и «Жаждой» и «Гладием». Нейт ждал, что ненависть опалит изнутри, но в груди лишь появился лёд, от которого он задрожал. Именно по этой причине Нейт и проник в верхи клубов. Он десятилетиями выжидал, желая уничтожить ублюдка, завоевал его доверие, становясь сильнее и наживая состояние за счёт демона. Ненависть съедала Нейта заживо несколько десятилетий, но теперь казалось, она сменилась апатией.
Когда-то давно Фейд убил любовь всей жизни Нейта, очевидно, что демон убил и Нейта. Нейт пытался найти глубоко в себе проблеск жизни, но не было даже искры.
Он. Мёртв.
Глава 2
От поступающих раненных существ по крови Владлены Паскельковой потёк адреналин, и вернул её к жизни, как ничто другое. Будучи медсестрой в единственной больнице, которая обслуживала вампиров, демонов и других существ подземного мира, она видела то, с чем никогда не сталкивалась в человеческом учреждении, и, как и большинство людей, связанных с медициной, чем более странной или ужасной была травма, тем больше Лена волновалась.
Ей не нравилось наблюдать за страданиями других, особенно за молодняком, но унаследовала медицинский ген от отца, который был хирургом в этой самой больнице. До тех пор, пока не был пойман и замучен Эгидой, обществом людей убийц демонов, которые называли себя хранителями и считали своей миссией избавить планету от зла.
Лена недолго горевала. Отец, хоть и был добр к ней, шёл по тропе зла, и Лена была удивлена, что Эгидовцы не убили его раньше. А ещё она теперь спокойно относилась к Страже, в том числе к тому, который раньше работал в ЦБП, но теперь управлял Эгидой, и ту, кто связана с главврачом больницы.
К слову об инкубах, Призрак — темноволосый, невероятно сексуальный демон-семинус — вбежал в отделение неотложной помощи и схватил пару хирургических перчаток с подставки.
— Что у нас?
Лена натягивала перчатки и ответила.
— Мужчина оборотень, неизвестного какого вида. Найден, как и остальные с множественными ранами, без признаков жизни. Но Тень запустил его сердце.
Призрак улыбнулся.
— Что именно сказал Тень.
Тень — брат Призрака — управлял парамедиками в ЦБП и никогда не стеснялся в выражениях. Да, он рассказал все технические детали, но сначала:
— Твою же мать, — ответила Лена, изображая Тень. — Парня будто через мясорубку пропустили.
Призрак выгнул бровь
— Это больше похоже на Тень. — Загорелась красная вращающаяся лампочка у дверей отделения скорой помощи, сигнализируя о прибытии машины на подземную стоянку. Прежде чем двери открылись, Призрак повернулся к ней и, понизив голос, спросил: — Сыворотка подействовала?
Весь адреналин схлынул, и Лена рассеянно потёрла место на тыльной стороне ладони, где сделала себе укол.
— Нет. — Она откашлялась, чтобы избавиться от внезапной хрипоты. — Я не перекинулась.
В глазах Призрака появилась жалость.
— Мне жаль, Лена, продолжу работать над этим.
Он больше ничего не говорил. А что собственно тут сказать?
«Жаль, что ты уродец, который не может перекинуться в животного, даже с лекарством, которое действует на всех остальных? Жаль, что ты сойдёшь с ума и умрёшь?»
Она уже прошла терапию и уроки, отчаянно пытаясь перекинуться в пушистый облик до двадцати четырёх лет, когда неспособность этого убьёт.
Вчера, на двадцать четвёртый день рождения, она ввела препарат, который Призрак разработал как катализатор для тех, кто не мог перекидываться. И не сработало. Она неудачница среди неудачников, и, наверное, хорошо, что отец не дожил до момента, чтобы увидеть, как скоро она потеряет контроль над реальностью и станет жестокой, прежде чем окончательно умрёт от боли. Оборотни с такой проблемой редко выживали дольше шести недель после двадцати четырёх лет, и она уже начала отмечать дни в календаре. Столько времени потрачено впустую. Так много она ещё хотела сделать.