«В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца».
Как когда–то в Ясную Поляну ездили к Толстому за советом, за помощью, так теперь едут люди в Вешенскую. И особенно молодежь. Ее одинаково волнует и судьба отцов, героев нового романа «Они сражались за Родину», и свои собственные тревоги и надежды, которыми хочется поделиться с любимым писателем.
Девушки–отличницы из далекой дагестанской школы получили право выбрать для заслуженной поездки любой город страны, и они выбрали станицу Вешенскую. И Шолохов отрывается от еще не остывшей рукописи романа, чтобы принять дорогих гостей. Поборов смущение, к радушному хозяину обращается аварская школьница:
— Вот Горький говорил, что в жизни всегда есть место подвигу. Во время войны — это понятно. А в наше время?
— Хорошо прожить жизнь, с пользой для общества — это тоже подвиг. Вы комсомолка?
Шолохов горячо, убедительно говорит с девушками о воспитании советского патриотизма у пашей молодежи. Тут должны постараться все: и кинематографисты, и писатели, и театральные деятели и, конечно, учителя. Огромная страна наша требует рачительных, трудолюбивых, умных хозяев.
— Чувство патриотизма надо воспитывать с ползункового возраста, с детского сада!..
О громадной ответственности, которую налагает звание советского писателя, говорил Шолохов, открывая Второй съезд писателей земли российской. Призывая писателей работать дружно, как подобает однополчанам, Михаил Александрович оговорился, что не призывает «к всепрощению» и «ко всеобщему лобызанию». «Дружба — дружбой, но есть в нашем литературном, нашем идеологическом деле такие принципы, отступления от которых нельзя прощать и самому близкому другу. Тогда только наше единство будет прочным, когда мы не станем закрывать глаза на ошибки друг друга и научимся называть вещи своими именами. Если есть еще у нас что–то такое, что мешает нормально работать, нормально развиваться литературе, — давайте безжалостно отметем это. Если есть еще среди нас такие, кто не прочь иногда пококетничать своим либерализмом, сыграть в поддавки в идеологической борьбе, — давайте скажем им в глаза, что мы думаем об этом».
В память врезалась простая и емкая шолоховская формулировка: «Социалистический реализм–это искусство правды жизни, правды, понятой и осмысленной художником с позиций ленинской партийности».
Переполненный зал не раз прерывал громом аплодисментов вступительное слово крупнейшего мастера нашей литературы.
— У нас есть чем гордиться, есть что противопоставить крикливому, но бесплодному абстракционизму, — уверенно звучал его голос.
Закончив выступление, Шолохов по скромности хотел сойти с подмостков президиума, но товарищи усадили его рядом.
Подперев седую голову руками, он внимательно слушал большой доклад Леонида Соболева, много сделавшего для становления Союза писателей Российской Федерации. А мне почему–то вспомнилось: доктор исторических наук Михаил Водолагин рассказывал нам, студентам Литинститута, как после войны он, секретарь Сталинградского обкома партии, ездил с Михаилом Александровичем на места недавних боев. Это требовалось для романа «Они сражались за Родину». Он должен был видеть все своими глазами.
Зорко следит Шолохов за поднимающимся подлеском в литературе. Как не вспомнить его по–отцовски предостерегающие слова на Третьем всесоюзном совещании молодых:
— Мне хотелось бы вам пожелать, чтобы вы в литературе не остались перестарками. Известна такая категория девиц, которые долго не выходят замуж. Пусть скорее приходит к вам творческая зрелость. Пусть она радует не только нас, писателей, но и читателя, огромного и требовательного, настоящего читателя, какого, пожалуй, нигде в мире еще нет.
Заканчивает с истинно шолоховской усмешкой:
— Ив связи с этим еще одно пожелание: не оставайтесь в литературе до старости в детских коротких штанишках!..
Однажды в далеком степном Казахстане, родине зорких орлов–беркутов, Шолохов вспомнил, как беркут обучает летать своих птенцов. Подняв их на крыло, он не дает им опускаться, а заставляет их набирать высоту, позабыв про усталость, подниматься все выше и выше.