Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

И поэту, и его переводчику Н. Гребневу удалось здесь передать сложные чувства лирического героя: горячую любовь к погибшему другу и неприязнь к холодному, равнодушному собеседнику. Этот резкий контраст еще более усиливает и любовь и неприязнь. В лирике Гамзатова много точных психологических деталей.

Дождь шумит за моим окном,
Гром гремит за моим окном.
Все в душе у меня слилось:
Боль и радость, любовь и злость.
Радость я подарю друзьям,
Боль я песне своей отдам.
Людям буду любовь дарить,
Злость оставлю — себя корить.

На первый взгляд кажется: это стихотворение написано в духе народной горской поэзии. Так оно и есть. Но имеется в нем нечто от сложного душевного мира современного человека. Вот это–то богатство душевных оттенков и есть то новое, что внес Расул Гамзатов в нынешнюю поэзию Дагестана. В его стихах много мыслей, выстраданных, рожденных жизненным опытом поэта и всего нашего поколения.

Ты перед нами, время, не гордись,
Считая всех людей своею тенью.
Немало средь людей таких, чья жизнь —
Сама источник твоего свеченья.
Будь благодарно озарявшим нас
Мыслителям, героям и поэтам.
Светилось ты и светишься сейчас
Не собственным, а их великим светом.

Глубокая мысль. Именно думы и дела лучших сынов и дочерей эпохи озаряют светом разума и сердца эту эпоху. Иоэт остро ощущает невидимый полет времени.

Множество огней мерцает красных,
Множество мерцает золотых.
Светятся одни, иные гаснут,
Как сердца товарищей моих.

Новое поколение вырастает на смену возмужавшему. Сложные чувства — и грусть, и боль, и радость переполняют душу поэта.

Жена двадцатилетнего героя
Сидит седая около крыльца.
Их сын, носящий имя дорогое,
Сегодня старше своего отца.

Мне вспоминается рассказ Ивана Рахилло на устном выпуске журнала «Советский воин» в московском Доме журналиста. Писатель рассказывал, как перед войной присутствовал на конных состязаниях, где, гордо стоя на коне, скакал юный джигит Расул Гамзатов с трепещущим красным галстуком на груди…

Утекает детство, как вода,
Утекает детство, но в наследство
Остается людям песня детства,
Память остается навсегда.

Не из таких ли прозрачных, певучих строф родились песни Расула Гамзатова, которые мы слышим теперь по радио и на улицах? Одну из них, гамзатовские «Журавли», миллионы телезрителей слышали на большом вечере «Песня‑71». Она стала любимой песней нашего народа.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю пашу полегли когда–то,
А превратились в белых журавлей…

Грусть по погибшим товарищам, священная память о них навсегда останется в наших душах.

И в зрелые годы у поэта сохранилась юношеская непосредственность, любовь к крылатому слову, неприязнь к холодному расчету куцых мещан:

Если вдруг и я металлом стану,
Не чеканьте из меня монет:
Не хочу бренчать ни в чьих карманах,
Зажигать в глазах недобрый свет.
Если суждено мне стать металлом,
Выкуйте оружье из меня.
Чтобы мне клинком или кинжалом
В ножнах спать и в бой лететь звеня.

ВПЕРВЫЕ

Впервые о Михаиле Алексееве я услышал лет двадцать назад в Литературном институте от своего однокурсника поэта Егора Исаева. Он, как вихрь, налетел на меня на площади возле задумчивого бронзового Пушкина.

— Егор! — и протянул мне руку. — Из Вены. Знаешь, кто первый в редакции нашей военной газеты прочел твой цикл «Белгород»? Михаил Алексеев. Сам прозаик, но очень любит поэзию. Вырвал из журнала листы и отдал мне. — Исаев тут же вытащил из кармана листы, свернутые в трубочку. — Я вас познакомлю. Алексеева перевели в Москву.