«А что, если это были не те люди, о которых вы говорите?» — спросила она.
«Тогда это должен быть кто-то, кто когда-то принадлежал к этой семье».
Ее желудок заурчал еще сильнее.
Работы по рекультивации продолжались всю ночь. Костры все еще полыхали снаружи туннеля, дополняя множество установленных там фонарей. Для перемещения части мусора использовались краны, но все еще оставалось много.
Внутри туннеля бригады все еще работали над тем, чтобы убрать поврежденный груз. Хотя большинство вагонов пришлось бы разобрать, некоторые можно было бы отремонтировать. Все, что требовалось, — это время. Когда все в конечном итоге было бы вывезено из туннеля, можно было бы провести детальный осмотр кирпичной кладки внутри него. Ни одному поезду не разрешалось бы проходить через него, пока не будут выполнены все ремонтные работы.
Пробираясь по рельсам в темноте, Майкл Райдалл подобрался достаточно близко к месту происшествия, чтобы составить некоторое представление о последствиях схода с рельсов. Он стоял
там долгое время. Один из дежурных железнодорожных полицейских затем пошел в его сторону. Настало время Майклу ускользнуть в ночь.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Было прекрасное, ясное утро, когда Колбек отправился в путь в Кембл. Следуя маршруту, рекомендованному Стивеном Райдаллом, он съехал с главной дороги, чтобы спуститься по переулку, который в конечном итоге огибал Коутс и давал ему возможность увидеть справа приходскую церковь Святого Матфея. Он вел лошадь ровным галопом, удивляясь тому, что она так близко к истоку Темзы, знаменитой реки, которая протекала до Лондона и дальше, прежде чем впадать в Северное море. Почти сразу же, когда он прибавил шагу, он впервые увидел высокий шпиль церкви Всех Святых, пронзающий небо. Чтобы добраться до деревни, ему нужно было проехать под железнодорожным мостом. Когда он это делал, над его головой прогрохотал поезд, напугав его лошадь. Колбек вскоре успокоил животное.
Деревня состояла из групп небольших, живописных, каменных домов с каменными сланцевыми крышами. Это было типичное фермерское сообщество с амбарами везде, куда бы он ни посмотрел. Стада овец удовлетворенно паслись под теплым солнцем. Колбеку не нужно было указывать дорогу к церкви, потому что несколько прихожан уже направлялись к ней, некоторые сжимали молитвенники, переданные из поколения в поколение. Некоторые дети явно неохотно ходили в церковь, но взрослые, казалось, единодушно стремились посетить службу, шагая с чувством цели и волоча за собой протестующих младенцев.
С тех пор, как он въехал в деревню, земля поднималась, и Колбек, поднявшись на очередной подъем, свернул на Черч-роуд.
Жилища были, по большей части, больше и внушительнее, но он не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к массивной квадратной башне, построенной в тринадцатом веке и увенчанной шпилем гораздо более поздней постройки. Люди теперь сходились к церкви с разных сторон. Прежде чем спешиться, Колбек остановился, чтобы полюбоваться великолепным тисом на церковном дворе, раскинувшим свои древние ветви, словно вытянутые руки, чтобы приветствовать прихожан.
Всякий раз, когда он был дома в воскресенье, он и Мадлен вместе ходили в местную церковь и присоединялись к богослужению. На этот раз все было по-другому. Помимо восхваления Всевышнего, он искал знаки – пусть даже самые незначительные – того, что преподобный Патрик
Синдерби и сквайр Этеридж каким-то образом были связаны с отвратительным преступлением на Великой Западной железной дороге.
«Вы действительно во всем этом разбираетесь, сержант», — сказал Хинтон.
«Да», — согласился Лиминг, управляя двуколкой сравнительно легко. «В конце концов, я, возможно, смогу стать таксистом».
«Вы бы наверняка никогда не ушли из столичной полиции».
«У меня был соблазн, Алан».
«Я не верю в это. Ты рожден, чтобы стать детективом. У тебя есть все качества, необходимые для этой работы».
«Суперинтендант так не думает. Если я сделаю девять вещей правильно и одну неправильную, он всегда будет критиковать ошибку. Никогда нет и намека на похвалу. Это обескураживает».
«Я знаю. У меня был такой же опыт».
«Но дело не только в этом. Я провожу так много времени вдали от семьи. Мне нравится делить постель с женой, — жаловался он, — и наслаждаться удовольствием, наблюдая, как растут мои дети. Я не смогу этого делать, если застряну где-то вроде Озёрного края, как в прошлом году. Один случай даже привел нас в Америку».
«Вам, должно быть, трудно», — сказал Хинтон.
«Так и есть, Алан. Если бы я работал таксистом, я бы видел свою семью каждый день и возвращался домой целым и невредимым. Я не могу гарантировать, что смогу сделать это на этой работе. Большинство злодеев сопротивляются аресту. У меня часто были синяки или иногда синяк под глазом».