«Да, но всегда есть азарт хорошей драки. Это одна из причин, по которой я пошел в полицию. Мне нравится экшн».
«Я тоже так делал в твоем возрасте. Подожди, пока ты не станешь таким же старым, как я. Или подожди, пока у тебя появятся собственные дети».
«Это время еще далеко».
«Я видел, как вы смотрите на мисс Куэйл», — сказал Лиминг, подмигивая. «И я видел, как она смотрит на вас».
«Я не могу себе представить брак на свою зарплату».
« Я так и сделал — и когда мне было столько же, сколько тебе, было еще меньше. Но вернемся к моему вопросу. Дети — это все. Посмотрите на инспектора. Раньше он был бесстрашным и готовым схватить кого угодно. С тех пор, как у него родилась дочь, он стал гораздо осторожнее. Он все такой же храбрый, как и прежде, но я заметил в нем определенные перемены». Он повернулся к Хинтону. «Как там говорится в старой поговорке об осторожности?»
«Осмотрительность — лучшая часть доблести».
«Именно так, я думаю, инспектор Колбек принял это близко к сердцу».
Отчаянно желая посетить место крушения, чтобы увидеть прогресс, Стивен Райдалл был обязан следовать своей обычной рутине в воскресенье утром. Большинство людей в Фрэмптон-Мэнселле ходили в церковь Святого Луки, здание, которое, казалось, странно не соответствовало своему окружению, поскольку оно напоминало не что иное, как альпийскую церковь из Северной Италии. Хотя это было легко дойти от The Grange, Райдалл и его жена никогда не молились там, предпочитая посещать службы в церкви Святого Кенелма в Саппертоне, более крупной и гораздо более старой, и той самой, в которой пара поженилась.
Когда их экипаж подъехал к церкви, их встретили друзья, и все остальные почтительно кивнули им. Войдя в здание, они заняли свои обычные места. Оба преклонили колени в молитве. Пока Райдолл просил о скорейшем разрешении схода с рельсов, который нанес такой преднамеренный ущерб, Кэтрин отчаянно молилась, чтобы Майкл ни в чем не был виноват. Она также просила наставления в своем смятении.
Стоит ли ей рассказать мужу правду и рискнуть нанести серьезный ущерб своему браку? Или же довериться только детективам и положиться на их благоразумие?
В Кембле была большая община, и у каждого ее члена было назначенное место. Колбек был обязан сидеть в задней части нефа, но его рост позволял ему хорошо видеть алтарь. Воскресенье было единственным днем недели, когда сквайр Этеридж вставал относительно рано, и ему были предоставлены привилегии. Утренняя служба была отложена более чем на десять минут, пока он не прибыл под руку со своей женой. Его слуги следовали за ним. Новоприбывшие заняли свои места на скамьях спереди.
Этеридж воспользовался тем, что он был единственным человеком в общине, которому было разрешено оглядываться через плечо. Однако когда он это сделал, он сделал это не для того, чтобы извиниться перед всеми за свое опоздание. Он хотел найти Колбека. Как только его взгляд остановился на детективе, Этеридж одарил его долгим взглядом, прежде чем снова повернуть голову.
Службу вел настоятель, невысокий, плотный мужчина лет пятидесяти с тонким голосом. Ему помогал викарий. Молитвы были произнесены, гимны были спеты с энтузиазмом, хотя и не всегда в унисон, а затем пришло время проповеди. Тихо посидев в кабинке священника, преподобный Патрик
Синдерби воспользовался моментом. Он величественно поднялся. В своих облачениях он был внушительной фигурой, и его голос с легкостью разносился по всей церкви. Его темой было прощение, и Колбек не мог не восхищаться мастерством, с которым он подготовил проповедь. Она была ясной, хорошо построенной и произнесенной без использования заметок. Прихожане были заворожены.
В конце службы Синдерби встал в ряд с настоятелем на крыльце, и они по очереди пожимали руки людям, пока прихожане выходили. Колбек задержался в церкви, чтобы хорошенько рассмотреть ее многочисленные интересные архитектурные особенности. Он осматривал средневековую купель, когда к нему подошел Гилберт Этеридж.
«Что вы здесь делаете, инспектор?»
«Я всегда хожу в церковь по воскресеньям», — ответил Колбек.
«Ты знаешь, кто я?»
«Да, я знаю. Вы сквайр Этеридж. Вы живете по соседству с церковью, и все же вы не смогли прибыть вовремя».
«Это моя прерогатива».
«Чтобы я мог видеть».
«Преподобный Синдерби — прекрасный человек. Перестаньте его преследовать».
«Я не осознавал, что делаю именно это».