«Он ненавидел своего отца за то, что тот выгнал его из семьи».
«Но он не ненавидел свою мать. Я абсолютно уверен, что он всегда был гораздо ближе к ней, чем к отцу», — сказал Колбек, вспоминая фотографию Майкла, которую она ему показывала. «Миссис Райдолл — причина, по которой я не верю, что ее младший сын стоит за блокировкой этого туннеля».
«Это могло бы смягчить его желание отомстить отцу, — утверждал он, — но Майкл знал бы, что это также причинит страдания его матери».
Ради нее, я уверен, он бы сдержался.
«Означает ли это, что мы прекращаем поиски Майкла?»
«Нет, Виктор, это не так. Мы просто меняем характер поиска».
Лиминг нахмурился. «Я не понимаю».
«Мы искали виновника», — объяснил Колбек, — «тогда как Майкл, по сути, тот, кто может помочь нам найти этого виновника. Он должен знать вещи, которые могут быть очень полезны для нас. Имейте в виду, что Райделл рассказал нам только то, что хотел, чтобы мы услышали. С самого начала у меня было ощущение, что он скрывает какую-то информацию. Майкл может быть более откровенным. В конце концов, он прожил здесь большую часть своей жизни. Он знаком с этой территорией и с людьми, которые ее населяют».
«Как нам его найти?»
«Возможно, нам это и не понадобится, Виктор».
'Что ты имеешь в виду?'
«У меня странное предчувствие, что он может решить найти нас».
Майкл Райдалл изучал газетную статью при свете масляной лампы.
В ней были даны полные сведения о сходе с рельсов и вызванном им ущербе. Репортер также упомянул инспектора, направленного из Скотленд-Ярда для руководства расследованием. Роберт Колбек был описан в восторженных тонах. Райдолл много раз читал статью. Она побудила его посетить место, чтобы увидеть масштаб разрушений собственными глазами. Он отложил газету в сторону.
Взяв карандаш, он обвел кружком имя Колбека.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Оставшись один в своей комнате, Колбек смог поразмышлять о событиях дня.
Больше всего его поразила разница между типичным воскресеньем в Лондоне и тем, которое подходило к концу в Глостершире. Они с Мадлен ходили в церковь, встречались с друзьями и, если погода была хорошей, находили время, чтобы отвести дочь в ближайший парк.
Тесть Колбека присоединился бы к ним за ужином, и Лидия Куэйл также могла бы быть гостем за их столом. Простые ритмы семейной жизни были для него прекрасным тоником, и источником постоянного сожаления было то, что его работа так часто лишала его этого.
Воскресенье в Котсуолдсе было совершенно иным, но оно дало результаты. Расследование внезапно ускорилось. В качестве предупреждения в Колбека и Лиминга стрелял невидимый стрелок. Позже инспектору показали второе сообщение от тех, кто похитил Эдгара Смейла. Райдалл был в восторге от того, что, по его мнению, было неоспоримым доказательством того, что его пастух все еще жив, а Колбек чувствовал себя виноватым из-за того, что ему пришлось подорвать его оптимизм.
Требование выкупа было повторено, и была назначена дата обмена заложниками и деньгами. Учитывая значимость события, Колбек должен был сосредоточиться на нем, но его мысли продолжали блуждать в другом месте. Он продолжал думать о сплетнях, которые Хинтон подобрал о странном человеке, скрывающемся около церквей. Обычно он бы отмахнулся от таких сообщений, но не в этом случае. Если кто-то был замечен таким странным образом столь многими людьми, его нужно было найти и допросить. Очевидно, человек следовал по маршруту, который он тщательно спланировал.
Началось ли это у входа в туннель Саппертон?
Насладившись сытным обедом в King's Arms, мужчина задержался в столовой, пока не допил последнюю бутылку вина. Он вернулся в свою комнату и пролистал свой альбом, наслаждаясь количеством архитектурных деталей, которые он накопил. Рисунок, на который он потратил больше всего времени, был тем, на котором он изобразил железнодорожную катастрофу, и он был на грани волнения, глядя на нарисованные им фигуры, изо всех сил
чтобы убрать обломки. Он улыбнулся, вспомнив, какое чистое удовольствие он испытал, запечатлевая это событие в своем альбоме.
Хотя было уже поздно, он и не думал ложиться спать. Он намеренно не спал до полуночи и услышал бой часов в приходской церкви напротив. Выйдя из отеля, он вышел на рыночную площадь и посмотрел направо вдоль улицы Дайер-стрит.
Здания вырисовывались на фоне ночного неба, словно гигантские призраки, парящие над городом. Сочетание темноты и тишины было волнующим. Он был в своей стихии.