ух огромных, только что извлечённых из кэба чемоданов. − Надеюсь, дядюшка, что ваше путешествие прошло благополучно? − вежливо поинтересовался я. − Да-да, − прошамкал старик сделав некое нервное и неопределённое движение рукой. − Ну вот, сэр, вы и вернулись на Родину... Так сказать в родной дом,− повторил Грегсон. − А, оставшиеся вещи я распоряжусь доставить к вам завтра. Сейчас же, господа, я с вашего позволения удаляюсь и оставляю вас в кругу семьи. Хлопнула входная дверь и вскоре на улице послышался цокот копыт и прочие звуки отъезжающего экипажа. Я смотрел на внезапнообретённого родственника и не знал, как продолжить беседу. Ведь я никогда не видел этого человека. Не смотря на то, что как я помнил, дядя Горацио был на семь лет младше моего отца, на вид он казался значительно старше. Наверное, виной тому было полное отсутствие волос и глубокие морщины. Как я не напрягал своё воображение, но никаких особых семейных черт в дядюшкиной внешности не обнаружил. Разве что ростом они с моим отцом были примерно одинаковы. Затянувшуюся паузу прервал сам дядюшка. Устремив на меня синие стёкла своих очков, он спросил: − Значит ты мой племянник Джонатан, а ты моя племянница Кларисса? − Получив утвердительный ответ, старик поинтересовался: − Ну а где же ваша младшая сестра и моя вторая племянница Алисия? Надеюсь с ней всё в порядке? − Да, дядюшка, она совершенно здорова, просто наверное читает что-нибудь в своей комнате. Мы собирались устроить праздничный обед в вашу честь, но сейчас уже очень поздно. Так что, если вы не против, то ваш приезд мы отметим завтра. Скажем в шесть вечера. А Алису мы сейчас позовём. − О, не стоит беспокоиться, − остановил меня дядюшка. − Право же не стоит отвлекать юную леди от чтения романов,- произнёс он голосом человека страдающего от отдышки. − Я прекрасно смогу познакомиться с ней завтра. Да, кстати, разрешите мне вам представить своего слугу Иеронима. Он будет жить со мной. Видите ли, Иероним мне совершенно необходим в качестве секретаря, помощника для разных поручений и курьера. Обещаю, что мы нисколько не стесним вас. Я займу апартаменты моего брата Арчи на третьем этаже. Его спальню и кабинет. А Иеронима мы поселим в маленькой комнатке, той что между кабинетом и библиотекой. − Вы хорошо помните расположение комнат в нашем доме,- заметила Кларисса. − Сколько же лет вы не были в Лондоне, дядюшка Горацио? Наверное, лет двадцать? − Даже больше, дорогая племянница, даже больше! Двадцать четыре года, пять месяцев и двенадцать дней. − Сказав это, он, превосходно ориентируясь в доме, стал подниматься по лестнице на третий этаж. Маленький тщедушный Иероним, пристроив дядюшкин зонтик на специальной подставке, и подхватив оба чемодана, устремился за ним. 6 марта. Обед, что на следующий день состоялся в честь дядюшкиного прибытия, прошёл ожидаемо скучно и уныло. За столом нас было всего четверо, а снующая туда-сюда Цецилия неуклюже нам прислуживала. Дядюшка ел очень мало, скорее даже просто делал вид что ест. Он отставил в сторону "седло барашка", соусницу с чесночным соусом, ещё несколько мясных и рыбных блюд. Всё это он объяснил тем, что подобная пища слишком груба для его желудка. Он попробовал немного белого мяса да выпил пару бокалов красного вина. По непонятной причине дядюшка отказался от нашего столового серебра. Перед началом застолья, бесшумно появившийся Иероним поставил перед ним изящный несессер из которого извлёк превосходный столовый набор. Все принадлежности были старинной работы, выполнены из золота и отличались большим изяществом. Дядюшка не только мало ел, он также мало, вяло и неохотно отвечал на вопросы. Особенно если они касались его прошлой жизни. Всё же он подтвердил, что волей Господа сумел разбогатеть и создал неплохое состояние на австралийских золотых рудниках в провинции Виктория. Кроме того, у него были деловые интересы в Индии и ещё где-то в Южной Америке. Дядюшке принадлежали акции крупных торговых домов в Калькутте и Аллахабаде. Вобщем, оценивая своё состояние как "неплохое" дядюшка весьма и весьма скромничал. Теперь наша семья куда более прочно стояла на ногах, вот только… Только, этот худой, невероятно чопорный и как-бы лишённый всех эмоций старик, пусть даже очень богатый, производил на всех нас угнетающее впечатление. Увы, дядюшка Горацио, сидя за столом в нашей гостиной, казался нам кем-то совершенно чужеродным и даже потусторонним. В его присутствии будто бы само-собой не хотелось ни шутить, ни смеяться, словно сама атмосфера становилась исключительно холодной и официальной. Когда он задал вопрос по поводу моей работы в Вестминстерском госпитале, то сразу было понятно что это его совершенно не интересует и спрашивает он только из вежливости. Так же фальшиво звучали его сожаления по поводу того, что он не смог присутствовать на похоронах своего брата и нашего дорогого отца. Единственный раз он проявил какие-то эмоции, когда неугомонная Кларисса напрямую спросила его о том - нашёл ли он сокровища трансильванского принца Влада Дракулы? Пальцы дядюшки судорожно сжали золотую рукоятку столового ножа, а правая щека его заметно задёргалась как он нервного тика. Он слегка вытянул из ослепительно-белого воротника морщинистую как у черепахи шею и произнёс самую длинную за всё время обеда речь. Он сказал, что во-первых − Влад Дракула вовсе не был трансильванским принцем. Он правил некоей Валахией и носил титул Господаря, что было равнозначно титулу герцога в Западной Европе. А во-вторых - бессмысленно и глупо искать его сокровища так-как они давным-давно были найдены и присвоены неким кардиналом Фомой Бакацем1. По окончании обеда наш богатый и новообретённый родственник обратился ко всем нам с торжественной речью. Дядя Горацио сказал, что поскольку он уже очень пожилой человек, то больше всего ценит тишину и покой. Именно поэтому он намерен вести уединённый образ жизни.