лишь казалось ему неправильным – что непонятным образом он мог видеть сквозь их тела противоположную стену. Поначалу трое «джентльменов» просто равнодушно разглядывали его. Но затем старший из них медленно протянул в сторону Бакита руку и поманил его пальцем. Он приказывал ему приблизиться. Несчастный смотритель почувствовал идущий от «джентльмена» пронзительный и прямо-таки могильный холод. Задрожав, Бакит шарахнулся в сторону и из его горла вырвались какие-то неясные звуки. Странный визитёр опустил руку, а его лицо приняло обижено-насмешливое выражение. − Нет! Нет! − выкрикнул обезумевший смотритель. − Такого не бывает! Вы не люди! Я вижу сквозь вас! − и с этими словами он бросился бежать прочь. Как раз в ту сторону откуда раздавались необычные шаги. − А-а-а!!! − завопил он едва пробежав с десяток ярдов. Чёрный, обтянутый высохшей кожей череп мертвеца глянул на него из темноты своими пустыми зашитыми глазницами. − А-а-а!!! − закричал Бакит с ещё большей силой, теряя при этом остатки разума. Судорожно передвигавшая ноги, иссохшая мумия XIX династии, с которой свисали остатки древних тряпок и бинтов неумолимо надвигалась на него. Мгновение спустя оживший древний египтянин схватил своими тонкими мёртвыми пальцами смотрителя за горло. Больше он не смог кричать. − Такого не бывает! − каркающим голосом произнёс пожилой «джентльмен» передразнивая Бакита. А их предводитель сделал какой-то неуловимый жест рукой после чего древняя мумия разжав свои пальцы безжизненно рухнула подобно сломанной марионетке или огородному пугалу. Затем «джентльмен» шагнув вперёд подхватил падающего Бакита и издав зловещее хищное урчание впился зубами ему в горло. Струя крови младшего смотрителя плеснула на страшную оскаленную пасть изваяния. Несколько раз дёрнувшись, мужчина вскоре обмяк и безжизненно повис в железных объятиях монстра. Вскоре оторвав от своей жертвы окровавленные губы, он толкнул тело своему пожилому спутнику. − Раздели со мной трапезу, Урамма-Пиштим, − произнёс он на давным-давно забытом языке с обилием каркающих и шипящих звуков. − Это великая честь, Божественный, − ответил старик на том же языке, и буквально вгрызся в горло бездыханного смотрителя. Утолив свою страшную жажду, старик в свою очередь швырнул тело самому младшему из «джентльменов» ни сказав при этом ни слова. Главный из вампиров уже полностью принявший к тому времени материальный вид и даже обзавёвшийся румянцем, произнёс: − Кровь этого напуганного существа так же восхитительна как когда-то кровь заблудившихся в Лабиринте Наслаждений. Эта фигура как раз из Лабиринта, − указал он пальцем на дьявольское изваяние. − Её задача, как и многих подобных ей − внушать ужас выбранным жертвам. Ты когда-нибудь был в Лабиринте? − внезапно спросил он старика. − Нет, Божественный! Нам было запрещено присутствовать на ваших таинствах и священных трапезах. − Но Хозяин, казалось и не слушал старика. Он нежно, будто любимое домашнее животное погладил базальтовую голову хищной твари. С усмешкой потрогал пальцем её клыки. − Прошло уже много тысячелетий, а в этом каменном страже всё ещё теплятся остатки древней магии. Когда-то в Блистательном ТТХЕРТЕ мы специально создали подземный лабиринт для придания крови жертв особых вкусовых качеств. В дни сакральных торжеств, как то: Первое кровопускание, День общего соития, или День сбрасывания кожи, мы загоняли в Лабиринт множество людей. Свободных людей, заметь, не рабов, обычных горожан. При этом все они думали, что идут на празднество к самим богам. В общем-то так оно и было, только там им отводилась исключительно роль пищи. Попав в Лабиринт они долго блуждали пытаясь найти выход, но в результате забирались всё ниже и ниже. Так и было задумано, ведь для людей выхода из Лабиринта Наслаждений не существовало. Они бродили там долгие часы, иногда дни. Перед ними представали пугающие видения, ужасающие образы. Некоторые умирали от страха или сходили с ума. Мы намерено заманивали людей, пугали, а затем охотились на них. И вот когда эти существа, истощённые и смертельно напуганные, находились на грани жизни и смерти, их кровь приобретала совершенно неповторимые, изумительные вкусовые качества. Нечто подобное могут почувствовать и сами человеческие существа если примут опиум или кокаин. − Но почему, Божественный, вы не использовали для этой цели рабов? − спросил старик вытирая окровавленный подбородок белым батистовым платком. − Очень просто, Урамма-Пиштим. Кровь существ, которые питаются самой грубой и примитивной пищей, гнут спины на непосильной, отупляющей работе и почти уже не ценят собственную жизнь, не годится для праздничного стола. К тому же мы не проводили особенного различия между сословиями подвластных нам существ: раб, свободный горожанин, крестьянин или чиновник − каждый из них мог в любой момент стать для нас пищей. Впрочем, мы отвлеклись, Живущие Вечно, давайте сделаем то ради чего сюда пришли. По его знаку, молодой вампир, снял с постамента ужасную базальтовую голову и со всей силы швырнул её на пол. Ударившись о каменные плиты пола изваяние разлетелось на множество осколков. Грохот, многократно увеличенный эхом казалось неминуемо должен был разбудить половину Лондона, и уж конечно всех мумифицированных обитателей Верхнего и Нижнего Египта покоящихся здесь. Молодой вампир внимательно осмотрев осколки, поднял с пола тонкую, восьмиугольную чёрную пластину. Она была сделана из невиданного на земле материала, что одновременно напоминал и металл и камень. Вся поверхность этой пластины была испещрена мелкими непонятными символами. С подобострастным поклоном юноша передал свою находку Хозяину, после чего выбрал из валявшихся на полу базальтовых осколков наиболее острый с зазубренными краями и полоснул им по горлу уже мёртвого Бакита. Затем он вложил осколок в безжизненную ладонь смотрителя. − Вам сильно повезло, Живущие Вечно и Долгоживущие,- усмехнулся Хозяин. − Таких ключей Иттарма открывающих Врата, существует всего четыре. Все они были спрятаны в разных изваяниях ещё перед катастрофой Великого УССНАХХА. Вы должны быть благодарны людям за то, что они откопали один из них. Ещё один ключ скрыт глубоко под раскалёнными песками Сахары, а два других покоятся в океанских глубинах. − После его слов все трое «джентльменов» просто шагнули в темноту и исчезли.