Ноги подкосились и я чуть не упала на попу. Лишь чудом удержалась за стол.
То, что только что произошло, не являлось полноценным сексом, но даже этого хватило, чтобы у меня внутри целые миры рухнули. Я даже понять саму себя не могла, а Аш, застегивая ширинку на штанах, как ни в чем не бывало, произнес:
— Раз наши отношения так стремительно развиваются, будем каждый день еще более жестко их углублять.
32
Я проснулась резко, словно кто-то грубо выдернул меня из вязкого сна.
В комнате Аша я была сама.
Голова гудела, словно в ней устроили вечеринку без моего разрешения, а горло пересохло настолько, что казалось, будто я пыталась проглотить пустыню. Я села на кровати, с трудом удерживая равновесие, и тут же пожалела об этом: головная боль отозвалась отчетливее, но ещё сильнее её перекрыли воспоминания.
Рваные, как кадры из старого фильма, они хлынули в сознание, острыми лезвиями, разрезая каждую попытку притвориться, что я ничего не помню. Я зажмурилась, надеясь, что, может быть, это всего лишь сон, но реальность, холодная и беспощадная, тут же подтвердила обратное.
Его руки. Тёплые, крепкие, властные. Я чувствовала их на своей коже с болезненной ясностью, будто это происходило прямо сейчас. Его пальцы, которые касались меня так, будто я принадлежала только ему. Его дыхание, обжигающее, горячее, почти невыносимо близкое. Его голос, низкий, угрожающе-хриплый, шипящий прямо в ухо:
«Если ты завтра не будешь помнить того, что я сейчас с тобой сделаю, я поступлю так, что ты будешь сожалеть о том, что вообще существуешь»
Я схватилась за голову, пытаясь осознать, насколько далеко я зашла. Сердце застучало так сильно, что я едва могла дышать. Воспоминания продолжали накатывать, словно он сам намеренно повторял их в моей голове.
Моё тело помнило каждую секунду. Как я обхватила его за шею, притягивая ближе, как его пальцы оставляли жгучие следы на моей талии. Как я в порыве пьяной смелости прижалась к нему, практически стерев грань между шуткой и тем, что действительно могло случиться. И его реакция. Его ярость. Его напряжение. Его поцелуи, которые сбивали с ног, лишали дыхания и стирали границы между желанием и отчаянием.
Я с силой прижала ладони к лицу, чувствуя, как всё тело охватывает дрожь. Как я могла? Как я допустила это? Это была я — или кто-то другой, кто захватил контроль над моим разумом и телом на несколько часов? Но я знала правду. Это была я. Каждый мой шаг, каждое слово, каждое касание. Я ведь поцеловала его первая. Сама захотела этого. И что самое страшное, сама плавилась от его касаний. Хотела их.
И это его обещание… Его голос звучал так серьёзно, так твёрдо, что мурашки пробежали по коже, даже сейчас, когда я была одна.
Я провела пальцами по губам, вспоминая, как они горели после его поцелуев. Воспоминания о его руках, крепко сжимающих мои запястья, были до боли отчётливыми. Я попыталась отдышаться, но не могла избавиться от ощущения, что где-то за дверью он всё ещё ждёт, чтобы снова поставить меня на место.
Я схватила подушку и сдавленно закричала в неё, не зная, как теперь жить с этим.
Дверь открылась медленно, но этот звук заставил меня вздрогнуть. Я подняла голову и встретила его взгляд. Аш стоял в дверном проёме, высокий, спокойный на вид, но с такой тягучей угрозой в каждом движении, что мне захотелось провалиться сквозь кровать.
Он закрыл дверь за собой, не торопясь, и, прислонившись к стене, скрестил руки на груди. Его глаза сверкали, словно он видел меня насквозь, до самого дна.
— Ну, как голова? — его голос прозвучал лениво, почти насмешливо, но от этого мне стало только хуже.
— Нормально, — соврала я, избегая его взгляда.
— Нормально? — он хмыкнул, и это было не просто хмыканье. Это было начало допроса. — Забавно. Помнишь хоть что-нибудь?
Моя кожа покрылась мурашками. Его голос, такой спокойный, был гораздо страшнее, чем если бы он кричал. Я знала, что он ждёт ответа, и знала, что от него не уйти. Но я всё ещё пыталась.
— Не… не всё, — выдавила я, отворачиваясь, хотя уже знала, что это бесполезно.
Он оттолкнулся от стены и сделал шаг ближе, его шаги раздавались как удар молота по металлу. Я прижалась спиной к изголовью кровати, чувствуя себя загнанной в угол.
— Не всё? — переспросил он, наклонившись чуть ближе. Его лицо было слишком близко, и я почувствовала, как горло сжимается. — Тогда давай уточним. Что именно?
Я закусила губу, отчаянно стараясь собраться. Его взгляд был таким тяжёлым, таким пронзительным, что я не могла даже придумать, как выкрутиться.
— Я… — я сглотнула, отводя взгляд. — Я не хочу об этом говорить.
— Неправильный ответ, — он усмехнулся, но в его усмешке не было ни грамма тепла. — Говори. Всё. Или я начну напоминать тебе сам.
Его слова прозвучали с таким ледяным спокойствием, что у меня перехватило дыхание. Я знала, что он может. Я знала, что он не шутит.
— Хорошо! — выпалила я, поднимая руки, словно сдаваясь. — Я помню, ладно? Все, абсолютно.
Его глаза сузились, и я увидела, как он едва заметно кивнул, будто подтверждая собственные догадки.
— Всё, говоришь? — он сделал ещё шаг, наклоняясь ещё ближе. Его тень упала на меня, и мне стало трудно дышать. — Даже то, как ты прижалась ко мне? Как пыталась…
— Хватит! — я вскрикнула, закрывая лицо руками, но это его только позабавило.
— Хватит? — он тихо усмехнулся. — Интересно. Ты не сказала этого вчера, когда сама полезла ко мне.
— Я была пьяна! — в отчаянии выкрикнула я, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро.
— Я предупреждал тебя, — его голос стал ниже, угрожающе-тихим. — Если ты забудешь — я заставлю тебя вспомнить. Но, похоже, этого не потребуется.
Я сжала губы, чувствуя, как краснею. Его взгляд был таким сильным, таким невыносимым, что мне хотелось просто исчезнуть. Но я знала, что если попытаюсь отвертеться, будет только хуже.
— Да, — тихо произнесла я, не глядя на него.
Молчание было долгим и почти невыносимым. Потом он медленно выпрямился, разрывая это напряжение, и его голос стал ещё ниже, холоднее.
— Хорошо, — сказал он, повернувшись к двери. — Потому что сейчас я буду наказывать тебя за вчерашнее.
33
Аш молча подошёл к двери и закрыл её на замок. Щелчок раздался в тишине так громко, что у меня всё внутри сжалось. Я смотрела на него, не осмеливаясь вымолвить ни слова, хотя внутри всё кричало. Что он задумал? Что он собирается сделать?
Он медленно обернулся ко мне, глаза горели тёмным, почти хищным огнём. Его лицо оставалось спокойным, но от этого его выражение выглядело ещё опаснее.
— Ты думаешь, что всё просто закончится? — спросил он, его голос прозвучал приглушенно. — Ты думаешь, что можешь вытворять всё, что захочешь, а потом просто забыть об этом?
Я замотала головой, слова застряли в горле.
— Нет… Аш, я… — начала было я, но он перебил меня, подняв руку.