- Ну, не знаю... У тебя лицо было такое обалдевшее, я решила, что ты испуган...
- Хм, я бы на тебя посмотрел: спишь в обнимку с девушкой, в доме её родителей, а тут кто-то вламывается и начинает горлопанить... Была мысль подскочить и заехать по физиономии, но вовремя сообразил, что не стоит. Он у тебя всегда такой громкий?
- Ну, это еще не полная мощность была. Вот, когда мы ругаемся, стены дрожат, и стекла начинают вываливаться. - Что правда, то правда - Лёшка не любит сдерживаться ни в чем, а силу голоса своего вообще не замечает.
- Хотел бы я посмотреть, как ты пытаешься его перекричать. У тебя голосок нежный, а он как труба пароходная гудит.
- Не преувеличивай. Это тебе спросонья показалось. Опять же, ты не видел меня, сердитую...
- Серьёзно? - Тут он полез обниматься, мешая привести в порядок волосы. Я с ним о деле говорю, а он лезет со своими нежностями. Чем бы еще его потрясти таким, чтобы успокоился и слинял? - Мне казалось, что я уже знаю, как ты выглядишь в гневе...
- Казалось. Настоящие эмоции я берегу только для близких. С остальными сдерживаюсь.
- Прямо-таки, всегда? - Хитрые глаза, смотрят завораживающе, с намёком... Сглотнула неуверенно... Куда-то не туда разговор зашел. Подлавливает на мелочах, да так, что не знаешь, как вырулить...
- Так, давай на выход. Иначе, с братишки станется прийти и проверить, что мы тут делаем...
Глава 43
Да, что ни говори, а семья у Лены... Странная? Или просто - необычная? Кто его разберет... Помнится, мама любила говорить про то, что в каждой избушке - свои погремушки, когда мы начинали обсуждать непонятные отношения своих друзей с родителями. Или, наоборот, упрекали мать в том, что не позволяет нам вещи, разрешенные кому-то из одноклассников. Одно смущало: Лена никак не вписывалась в эту компанию вроде бы близких ей людей...
Когда мы вышли, наконец, из комнаты, и она была затискана братом почти до хруста костей - я начал его уважать хотя бы за эту искреннюю радость, что появилась на Алёнкином лице. Ему она, кстати, ни слова по поводу такого обращения не сказала. Бог с ним, наверное, заслужил. А потом он меня рассматривал: внимательно и цепко, так, что стало не по себе. Хоть парень и младше меня, а почувствовал себя нашкодившим школьником. А потом вопрос:
- Ну, как, она тебя не сильно обижает? Смотри, если что - жалуйся, я с ней серьёзно поговорю...
А потом они переглянулись и дружно и долго ржали, над чем-то своим, а я, как дурак, хмурился, не понимая...
Наконец, Лена, успокаиваясь, ткнула его локтем в бок (брат не отпускал ее, зажав, словно куклу, где-то подмышкой, я только сейчас осознал, какая девушка хрупкая, на фоне мощной фигуры):
- Лёш, прекрати человека пугать. Решит еще, что я грымза страшная, и сбежит. - Потом подмигнула. - И все удовольствие мне испортит. А я его еще помучить хочу.
- Она мне всех друзей когда-то умудрилась довести до ручки. Они сохли, по очереди, а мелкая над ними измывалась, как могла.
- Слышь, какая я тебе мелкая? Я тебя старше, между прочим, аж на целых три года. И вообще, это ты за моими подругами бегал, так что - не надо "ля-ля".
И вдруг посерьезнела, глядя снизу-вверх на брата:
- Ты уже с ними говорил? Я еще ни слова не сказала, что ты в курсе. Судя по всему, ты тоже не успел?
- Да я хотел им сразу по первое число вставить, по телефону, да решил, что лучше -здесь, глядя в глаза. А еще и ты удачно приехала. Так что будем вместе воспитывать. Окей?
- Да как скажешь. Деньги им обратно перевел? - Все это говорилось очень тихим голосом, с оглядкой на прикрытую дверь...
- Обижаешь. Они же их еще куда-нибудь заныкают. Все уже на твоей карте. А дальше посмотрим, что будем делать
- И что, сразу, с ходу наедем, или аккуратно? А то закончится опять скандалом, нервами, и опять я останусь виноватой, что язык за зубами не держу...
Ленка погрустнела. Неужели сама не понимает, что она здесь - виновата в принципе, не важно, в чем и как.
- Да посмотрим сейчас, но разобраться надо. Постараемся без последствий.
- Ох, Лёш, не знаю... Устала уже с ними договариваться. Как ни бьюсь, а все, как головой об стенку.
- Почему раньше ничего не сказала?
- Попросили. Не хотели тебя расстраивать.
- Охренеть... - На Алексея теперь тоже смотреть было жалко: как ни старался держать лицо, а выглядел расстроенным...
Это мини-совещание было прервано появлением отца. Картина резко изменилась, я только успевал переводить в недоумении взгляд - с одного на другого, потом - на третьего. И видел, как рад видеть сына отец, как Алексей обнимает его, тоже искренне, а Лена... Остается в стороне. Практически не заметная, отодвинутая в сторону силой отцовской любви, только - половинчатой какой-то... Ничего не пойму. Вот же - этот человек может искренне переживать, у него даже глаза увлажнились... И Тамара Алексеевна выскочила, будто ей дали сигнал, что тоже можно участвовать в радостной встрече...