Невозмутимое лицо Алёнки - вот, что меня доконало. Она смотрела на происходящее почти без боли и без обиды, а Натаха моя,н уже закатила бы истерику. А эта - стоит, смотрит, даже снисходительно улыбается.
Не выдержал, дернул её к себе поближе, обнял. Не сопротивлялась.
- Ты уверена, что хочешь остаться? Может быть, ну их всех, и поедем обратно? У нас там елка одна, скучает... - Прошептал ей на ухо, а мог бы и вслух сказать, все равно, никто бы не услышал...
- Паш, если тебе некомфортно, можешь ехать, я не настаиваю, все пойму, и ты не обязан смотреть на всё это. А мне пока рано. Разобраться нужно, что тут у них происходит. Может быть, и правда, поедешь? Мы с Лёшкой вдвоём справимся.
- Прогоняешь? Или стесняешься меня?
- Нет, не тебя, Паша, не тебя. - Вывернулась из рук. - Пойдем к столу, иначе не отстанут.
Глядя на то, как ведёт себя вся семья в полном сборе, не переставал удивляться... В этом мире был только один центр - отец, со всеми его проблемами. Остальные - спутники, которые к Его Величеству приближались только с его высочайшего позволения. Позволение давалось в том случае, когда спутник готов был сочувствовать, жалеть, вздыхать и охать. Еще - защищать от нападок. Целый мир в миниатюре. Очень сложный мир, вообще непонятный.
Он с упоением рассказывал обо всем, что касалось его драгоценной персоны: сколько раз болела спина, как сложно вставать с постели, как надоела диета, прописанная врачами (сам, при этом, ни в чем себе не отказывал, накладывая в тарелку все, что было вкусного на столе, и с аппетитом наворачивал), как надоели сами врачи...
Алексей слушал, сочувствовал, задавал уточняющие вопросы - короче, любящий и заботливый сын, и видно было, что не притворялся. На вопросы, опережая отца, начинала, с таким же сочувствием, отвечать Тамара Алексеевна. А Лена молчала. Я только чувствовал, как все больше напрягается ее спина, да заметил, как подрагивают ноздри. Больше ничто не выдавало ее недовольства, пока, на самом жалостливом моменте, она не выдержала:
- Вас послушать, так мы должны не за столом сидеть, а у постели, с капельницей. Мам, давай, лучше ты расскажешь, что у тебя со здоровьем, после операции? Мы уже наизусть выучили все папины симптомы, давай, про твои поговорим... Или ты уже полностью здорова?
Образовалась неловкая пауза. На Лену посмотрели, как на ненормальную. Действительно, как посмела прервать Песнь о бедах, незаслуженно постигших такого хорошего товарища? Ведь, похоже, на её фоне все остальное блекло... Мать ее тут же подтвердила мою догадку:
- Да у меня-то все не так страшно, а вот у Пети... Уже и не знаем, как быть...
- А что тут неизвестного? Нужно, хотя бы раз, нормальное обследование пройти, а потом пролечиться до конца, а не сбегать из больницы под разными предлогами... - Такого тона я не слышал у девушки еще никогда: в нем смешались обида, злость, претензии, что-то еще... Удивительно, что даже на меня она так не наезжала. А я, в общем-то, не хило заслужил...
- Да что ты понимаешь в том, каково это - лежать в больнице! - Это уже взвился отец. Вот оно, противостояние, которое, наконец, было озвучено. До этого только просвечивало во взглядах и коротких фразах, которыми обменивались дочь с отцом. Что-то здесь было не ладно.
- Я прекрасно понимаю, каково это. Все детство отвалялась. Когда вы больничный взять не могли, а потом - просто прийти и навестить. Потому что было некогда. И праздники в больничной пижаме встречать, только с медсестрой и такими же, как я, приходилось. Так что не надо рассказывать. А еще, пожалуйста, объясни, что случилось, когда я выбила тебе обследование?
Снова вмешалась мать:
-Леночка, но это же так дорого...
- А я сейчас кого-нибудь спросила, сколько это стоит? Я спрашиваю - почему не прошли? И, какого хрена, теперь жаловаться на жизнь? Нравится, чтобы жалели? Извините, родители, но мне этого делать некогда. Вы сами себя хорошо жалеете, а нам приходится, в это время, думать и решать проблемы за вас. Ах, да, простите, Лёшку вы решили не вмешивать. Он же маленький ещё, психика не окрепшая, в его-то возрасте. А у него спросили? Может, он имеет право знать, что у нас в семье происходит? Вы о нем не подумали? Каково это - узнавать через пять лет о проблемах родителей? - Она старалась говорить спокойно, однако, голос от напряжения звенел, и фразы падали, тяжестью своей придавливая всех, кто здесь находился. Даже мне стало слегка не по себе, от этого праведного гнева...