Вон его, бедного, от пары слов поломало, брошенных неосторожно, хоть и честно... А если всё ему рассказать? Что, в общем-то, меня уже тяготит его тихое и удобное присутствие, его молчаливая, в основном, но такая нужная поддержка... Что я боюсь к ней привыкнуть, и уже начинаю привыкать. И уже подумываю, как бы его подальше отсюда слить, аккуратненько, да так, чтобы уехал, забыл, и даже идеи не возникло о том, чтобы ко мне возвращаться...
А Пашка, похоже, решил сделать всё возможное для своей реабилитации: практически не спорил ни о чём, в разговоры с родителями не вмешивался, с Лёшкой неожиданно подружился. О чём они там беседовали, пока мы с мамой оставались вдвоем, в комнате или на кухне, а отец упирался в свои сериалы, науке до сих пор неизвестно.
Напросился поехать с нами в местную поликлинику, а потом - в отделение городской больницы, из которого папенька, оказывается, сбежал, а мне рассказывали, что наши врачи не могут поставить диагноз.
Когда я, разгневанная, хотела нестись домой и тащить предка насильно, хоть привязывать к койке, предложил сначала разобраться, а потом уже чинить казнь и устраивать разборки. Причем, успокаивал уже нас вдвоём с братом...
В общем - золото, а не парень. Мама, глядя на него, не могла нарадоваться, братишка тоже одобрительно кивал. Мнение отца меня, в принципе, не очень-то и волновало: критерии оценки у него не те, чтобы прислушиваться. Но даже он, постепенно, в краткие моменты перемирий, начал меня подталкивать, в том смысле, что лучше уже все равно не найду, так что нечего выделываться, надо брать.
Все это начинало вымораживать. Меня аккуратно загоняли в осаду, со всех сторон, не давая времени выдохнуть и занять привычную позицию "а не шли бы вы все нафиг, нечего лезть в мою жизнь".
Однако, и Пашку потихоньку начали напрягать эти матримониальные настроения, во всяком случае, мне так показалось. А может быть, уловил, что мое постоянное раздражение вызвано не только проблемами отца и матери.
С трудом, но выловил момент, чтобы озадачить. Все эти несколько дней нам удавалось поговорить только урывками, наедине - лишь в моей комнате, перед сном, или рано утром, до момента, когда кто-нибудь вламывался, чтобы разбудить...
Меня это, честно признать, тоже порядком бесило: всего несколько ночей вдвоем, и уже ведем себя, как семейная пара, с выводком детей и кучей родственников. Ловила себя на мысли, что жду момента, когда рядом с нами больше никого не останется. И это порядком пугало. Очень сильно, нужно быть честной с собой.
- Алён...
- Я же просила тебя так меня не называть!
Кто бы послушал... Только не этот засранец. Делает всегда лишь то, что считает нужным. Подошел, обнял, начал помогать распутывать мокрые волосы, уткнулся носом, вдохнул...
- Жалко, что ты стесняешься ходить в душ вместе, я уже скучаю об этом.
- Не придумывай. Всего один раз и были там вдвоём, а он уже скучает.
- Мне хватило одного, чтобы понравилось. И вообще... Жить у твоих родителей, в целом, неплохо. Но ограничения - это жуть. Чувствую себя монахом, которого постоянно соблазняют, а ему ничего нельзя. Я спать уже нормально не могу.
- Ага. Поэтому и мне мешаешь? Я-то переживала, что тебе просто тесно спать на моей полуторке, после твоего футбольного поля...
- Давай, завтра куда-нибудь сбежим, хоть на полдня? Иначе я не выдержу, опозорю тебя прямо здесь, и тогда уже точно - придется жениться... - Как-то неясно ухмыльнулся...
- А к чему такие жертвы? Если уж так неймётся - вернись домой, найди себе девочку (уверена, долго искать не придется), и развлекайся, сколько влезет.
- А я не хочу другую. Тебя хочу. Что мне еще делать?
- Господи, Паш, только не говори, что и тебя накрыло. Это что, болезнь такая заразная? Мы живем в двадцать первом веке, в России, не в Азии или на Кавказе. Не мусульмане. И я давно не восемнадцатилетняя. Для того, чтобы заняться сексом, жениться - не обязательно. - Не выдержала, вздохнула. - Я думала, что хоть ты в курсе...
- Да мне в последнее время так часто задают вопросы об этом, с разной степенью прямоты... Хочешь - не хочешь, а задумаешься... Кстати, странное ощущение, что тебя просто пытаются дружно сплавить малознакомому человеку. Если б к моей Наталье кто-нибудь клинья подбивал, я бы его, сначала, разобрал по винтикам, а потом пару лет на вшивость проверял. А у вас - наоборот, все меня одобрили, а тебя спросить позабыли. Хотя, как вижу, тебе идея не нравится... Как так?