Мне уже стало жаль парня... Обида и уязвленная гордость перестали щемить, как только понял, что нападение никак не связано с человеком, который письма посылал. Точнее, это было их последствием. Игорь своих защищал. Не знаю, как бы сам поступил на его месте, но не спустил бы обидчику - это сто процентов.
А теперь я ему просто сочувствовал: с таким напором и скоростью Лена его пытала, боюсь, что он и пару слов не успевал сказать, а в ответ снова прилетало. Мда. Не хотелось бы оказаться на месте виновного перед Леной. Если не считать, что я и так перед ней кругом виновен...
Наконец, она замолчала (видимо, потребовалось воздуху глотнуть) и прислушалась к неразборчивому бубнежу в динамике. Парень-то, наверное, не сдерживал свои эмоции и что-то в ответ кричал. Жалко, что я ни слова не понял - слишком далеко и невнятно.
Она недолго послушала, прижав телефон к уху плечом, барабаня пальцами по подоконнику, потом очень медленно и неторопливо, совершенно глухим голосом сообщила:
- Да идите вы к чёрту! Все! Кого хочешь, того и забирай, мне сейчас никого не жалко. - А потом просто нажала отбой, прервав новые восклицания...
Мелодия вызова прозвучала в тот же момент. Лена вдохнула, закинув голову, выдохнула, упёрлась лбом в черное стекло... Прождала сколько-то времени... Трубка не замолкала. Она снова ответила, наверное, сил набралась:
- У тебя появилось что-то новое мне сообщить? Если нет... - В этот момент девушка развернулась и обнаружила меня... Так, похоже, я буду следующей жертвой...
Или не сейчас, а чуть позже? Мне выпал шанс на небольшую передышку (будем надеяться, не последнюю) перед жуткой головомойкой: Лена вздёрнула изумлённо бровь, подошла быстрым шагом, вплотную... Потом нахмурилась, выслушивая что-то по телефону, аккуратно пальчиком толкнула в грудь, выставив меня за пределы кухни (моей собственной, между прочим), и прямо перед носом захлопнула дверь. Вот так. Нечего, мол, подслушивать.
И что мне, спрашивается, теперь делать? Сесть на пол прямо здесь (устал уже стены подпирать, если честно), или вернуться на обжитый за несколько дней диван? В общем-то, какая разница - по башке всё равно получу, но страдать - так с комфортом.
Разместился на своём лежбище, будто и не вставал, даже попытался вернуться к бумагам, которые весь день изучал, да посмотреть новости в почте (завёл отдельный ящик для Романа, только ему известный, на новехоньком ноуте). Не вышло ничего: смысл прочитанного в документах ускользал, от Ромки ничего не было... Все мысли крутились вокруг Лены и того, что, и, главное, как я ей скажу. Всё, что налаживал с таким трудом - её доверие, пусть относительное, забота, намёк на дружбу - висело на тонком волоске. Очень тонком.
Минут через двадцать сидения в одиночестве и тишине я начал нервничать, а ещё через десять - всерьёз разволновался. Что у неё там за переговоры? И с кем? За это время можно было Игоря морально уничтожить, на мелкие частицы расщепить, а она до сих пор над ним изгаляется? А может быть, поссориться успели, а потом помириться? И теперь уже мило воркуют, забыв про меня, недобитого? От этой мысли совсем переклинило. Не выдержал и набрал её номер: если занято до сих пор, значит, пойду отнимать телефон, фиг она меня второй раз выставит.
Как ни странно, после первого же гудка раздалось отрывистое "Да". Даже растерялся - не надеялся, что вообще ответит, потом сообразил: мой новый номер Лене еще неизвестен... Пока соображал, снова послышалось:
- Алло! Я Вас внимательно слушаю! Говорите...
- Ты там долго будешь оккупировать помещение? Может, вернёшься и со мной теперь поговоришь? Или я сам приковыляю? Можно? - Против желания, подпустил в голос яду. Но, все-таки, сколько можно наглеть: я тоже хочу внимания, в своей-то квартире...
-Как хочешь.
Я оторопел. Все так просто? Захочу - сама ко мне придёт, захочу подвигаться-размяться - она тоже против не будет?
- В каком смысле?
- В прямом. Как хочешь, так и поступай.
- Ладно. Сейчас приду.
Нажал отбой и снова проделал длинный путь по коридору.
Дверь так и осталась закрытой. Осторожно, стараясь не делать лишних движений, протиснулся бочком. Не было и в мыслях ничего изображать, но выглядел, как крепостной на аудиенции у королевишны...