- Ну-ка, признавайся: ты, действительно, подумал, что я могла это сделать?
- Нет, конечно же. - Слишком уверенно возразил. Вот, как будто присягу даёт. А глазки бегают... Обалдеть! Приехали.
- Паш, и ты туда же? Поэтому разобиделся и не звонил?
- Алёна, да как ты могла подумать!
- Нет, Паш, это ты - как мог?! - Похоже, врасплох застала. И видно же, что его этот вопрос мучил, явно - обдумывал, переживал, не знал, чему верить... - Можешь не отвечать. Каждый по себе судит. Вот и рассудил. Все правильно, Паш. Продолжай и дальше всех одним аршином мерить... И, знаешь, что? Пошли бы все. Со своей помощью, доверием и заботой.
Вскочила и направилась к двери, с четким намерением свалить отсюда, и как можно быстрее. Достали все. И домой не хочу: слишком на девчонок злая. Тоже какой-нибудь ерунды наговорю, а потом еще пожалею. Но и здесь оставаться без надобности. Не могу.
- Лена! Етит твою в корень! Да можешь ты хоть пять минут поговорить спокойно? - Ого! Это кто это у нас так заговорил? Это во всем виноватый Паша-калека? Ничего себе - смелость! Видимо, нужно задержаться...
Я, в последнее время, даже не против убийства. Только - морального. Физическое - это признание того, что мозгов не хватает, чтобы задавить противника. В таких случаях, только и остаётся, что кулаками махать. Это уже много лет я пыталась вдолбить в голову Игорю, потому и бесилась, когда он прежние привычки вспоминал.
Однако, в данном конкретном случае, готова пойти против принципов, схватить что-то тяжелое и двинуть, все-таки, наглецу. Оставить зарубку на память. Прямо на носу. Или, например, на челюсти. Чтобы смотрел в зеркало утром и вспоминал, что борзеть - опасно...
- Ну, и что ты на меня уставилась? Давно не видела?
- Да вот думаю: когда стоишь - я дотянусь до твоего лица, чтобы ударить, или попросить, чтоб ты сел обратно?
И этот кобелина убогий, понимаешь ли, не испугался, а заржал! Не засмеялся, не захихикал, а издал какой-то немыслимый гогот... Его трясло. На глаза слезы накатывались. Пытался успокоиться, набирал воздуха - и снова ржал. У парня истерика. Неплохо бы нашатыря подсунуть... Только вот, глядя на его веселье, начала хихикать и я...
Ну, а что? В принципе, достойная парочка: поорали, поугрожали, пытались поговорить, снова поорали. Потом посмеялись. Норматив на эмоции выполнен. С запасом, лет эдак на десять вперед.
В какой-то момент истерического веселья накатилась усталость. Все. Выдохлась я. И стало глубоко по барабану: кто, куда, когда, зачем... Главное, чего захотелось: чтобы меня не трогали. Хотя бы пару дней. Никого не видеть и не слышать, а лучше - не чувствовать. И тогда наступит счастье.
Товарищ по сумасшествию так же резко, как начал хохотать, успокоился. И взгляд на меня устремил: сама сосредоточенность, невинность и простота. Откуда у него взялись актёрские способности, вот вопрос. Раньше не замечала. Это ж надо такое изобразить: невинный первоклашка так первого сентября на учительницу смотрит... Или агнец на заклании. Фиг знает, что там еще написано, в этих серых глазах.
- Ну, и что уставился? Чем я тебя рассмешила?
Да что ж такое-то? Как-то ведёт себя странно... Рассматривает меня, словно видит в первый раз... Только сейчас поняла - волнуется. Очень. Кадык ходуном ходит, кулаки сжаты. Что-то мне совсем не по себе стало... Куда бы глаза деть? Никак не спрятать. А он, словно зацепил свои взглядом и не отпускает. Попробовала отвести в сторону - никак, обратно затягивает.
- Паша. Ты меня заставляешь нервничать. - Очень серьезно сказала. Главное - правду. Абсолютную. Вот не к добру этот взгляд, уверена.
В ответ услышала таким же тоном:
- Лена. Я тебя люблю. - Здравствуйте, люди в белых халатах. Все же, Игорь перестарался. Зачем по голове было бить?
- Ну, и что ты молчишь?
- Думаю.
- О чём?
- У тебя на столике видела кучу таблеток. Вспоминаю, насколько они совместимы, и какие могли дать побочный эффект... Ты алкоголем их, случайно, не запивал? Или просто лопал горстями, не глядя?
- Ты меня совсем за дурного держишь?
- Не совсем. Но это многое объяснило бы...
- Что, например?
- Неадекватность поведения.
- Моего?
- Вот видишь, сначала была агрессия, потом эйфория, потом расслабон. А теперь начинается торможение, реакции замедляются, человек тупит. Ты под кайфом или обезболивающих переел...
- Алён, иди ко мне, пожалуйста, поближе. - Обманчиво-нежным голосом. Такого еще не слышала. Даже в самые-самые жаркие моменты он так не звучал.