- Ты на сто процентов уверен?
- На девяносто девять. Все ниточки сходятся к нему.
- Зачем ему это нужно?
- А сама как думаешь?
- "Так не достанься же ты никому?!" В этом смысле?
- Вполне возможно. Но, пока сам не расскажет, ни в чем нельзя быть уверенным...
- И что ты собираешься дальше с ним делать?
- Пока не знаю. - Он тяжело вздохнул, перебирая мне волосы пальцами. Видно, происходящее нелегко дается, как бы ни хорохорился. - Но тебя ему в обиду я точно не дам.
- Да Вадим, как раз, меньше всего волнует. Я не уверена, что теперь ты мне однажды не сделаешь так же больно. Хотелось бы, конечно, расслабиться, но - не могу. Уже не один раз меня так ломали...
Он резко выпрямился, развернул меня лицом к себе, поближе подтянул. Ого! Как задело-то: глаза сверкают, ноздри раздуваются, кадык нервно дернулся... А, ничего, кстати, хорош, когда заводится. Приятно смотреть...
- Лен, я - не ангел. И совсем не добродетельный. И хренова туча косяков за плечами. Есть вещи, которые лучше не вспоминать. Но тебе я ничего плохого не сделаю. Во всяком случае, специально. Обидеть ненароком - глупость ляпну, что-нибудь еще - вполне возможно. Я, если честно, до сих пор не знаю, отчего ты иногда заводишься. Но поверь - все, что касается блага моих близких - святое.
- Опять - поверить? - Получилось как-то кисло и горько.
- А по-другому - никак. Ты же не будешь всю жизнь от людей шарахаться, потому что пара уродов в жизни встретилась? - Долго всматривался в ожидании ответа. Вздохнул. - Да. Я тоже урод. Но только не в том, что касается семьи и близких. И я постараюсь исправиться. Честно. Ради тебя.
- Ага. Сначала ради меня творил не пойми какие вещи, а теперь - исправляться решил? Забавно.
- Лена. Я рос в то время, когда мир вокруг был похож на лес, населенный хищниками. Или ты, или тебя. Без вариантов. Главное - защитить себя и свою стаю. А лучше - напасть, пока противник дремлет. Меня вырастил бизнесмен, родом из девяностых. Он меня жизни учил. Тогда думать о всяких нежностях и лирике было нельзя. Просто опасно. Сейчас, кстати, тоже. Просто более удачно замаскировано. Мы же цивилизованные люди. - Усмехнулся невесело. - О том, как тебе хреново будет, я знал. Но это было неважно. Я об этом париться не привык.
- А сейчас? Ты резко изменился?
- Ага. Разве ты не видишь мой нимб? И лопатки чешутся. - Для наглядности еще и закинул руку за спину, пару раз поскоблил по майке. - Скоро крылья пробьются.
- Да ну тебя! Клоун! - Пробовала отвернуться, обиженно: не позволил. - Я с тобой серьёзно говорю, а ты...
- А я тоже - серьёзно. Лена, посмотри на меня, прекрати отворачиваться! - Подняла глаза. - Я десять лет жил сам по себе, общался с такими же, как я, мужиками. Того же круга, с таким же взглядом на жизнь! С какого бы перепугу я должен был вести себя иначе и переживать о том, что там думает какая-то девчонка?!
- А теперь задумаешься?
- Теперь, надеюсь, мне больше не придется об этом думать.
- Не уходи от темы. Ты прекрасно понимаешь, о чём я сейчас.
- Лен, я тебе в любви тут, между прочим, признался недавно. Лет десять ничего подобного не делал. Как я могу знать, на что еще теперь способен?
- Так уж и десять? - Слабо верится.
- Ну, в точности до месяцев не считал...
- А сейчас почему ты это сделал?
- Етиж твою мать! Издеваешься? Это изощренная женская месть?
- Нет. Пытаюсь разобраться.
- Да в чем еще-то? Что тебе непонятно?
- Не знаю. Просто странно всё это и необычно...
- Ладно. Я понял, что все равно не веришь...
- Видишь, какой ты молодец! Понятливый. Ну все? Я тогда пойду?
- Сейчас. Сначала в ванную, а потом - в постельку. Я уже устал спать без тебя.
- Снова за меня решаешь?
- Пока ты созреешь, я уйду на пенсию. А там уже будет неинтересно. К тому же, убеждать проще, когда ты в зоне видимости.
Глава 49
Нет, я понимал, конечно, что договориться с Леной о чем-нибудь - непросто. Я даже был уверен, что придётся попотеть... Но этот вынос мозга - что-то невероятное. Оно, конечно, ясно: девочке трудно во что-то поверить, особенно - в хорошее, тем паче - от меня. Но даже при таких исходных, в нашем уравнении долго придется искать все иксы и игреки. Очень долго и муторно. Я-то найду, главное - чтобы не сопротивлялась.
Хотя, мне кажется, главный секрет я раскрыл: она борется до последнего, не уступает, пока ей это позволено. Однако, стоит поставить точку - сообщить что-нибудь не терпящим возражений тоном - ни с того, ни с сего, соглашается. В самый неожиданный момент.