Можно поить ее вином, а потом прикладываться к тому же бокалу. Это кажется до безобразия интимным, оттого напиток - еще ароматнее и крепче... А она, после нескольких глотков, уже не уворачивается, и сама подставляет губы, пахнущие цитрусом и сухим красным. Ощущение терпко-пряной сладости пьянит, кружит голову...
Можно слегка пошалить: подразнить мандариновой долькой, слегка прикоснувшись ко рту. А потом убрать, наблюдая, как, не открывая глаз, пытается её поймать. Изгибается при этом так, что скользит по всему телу, заставляя издать сдавленный стон...
Переполошилась:
- Я тебе сделала больно?
- Ты мне сделала хорошо. Не беспокойся.
Снова смутилась. Интересно, когда-нибудь эта женщина перестанет меня удивлять? Попыталась сжаться, уйти поглубже под воду...
- Тихо. Сиди так, не шевелись. Иначе водные процедуры придется закончить.
Застыла с ошарашенным видом.
- Лен, ты до сих пор не поняла, как на меня действуешь?
- Поняла. Просто слегка подзабыла. - Заметно расслабилась, но мне - недостаточно.
- Ты такая открытая сейчас... Вся для меня... Очень нравится...
- Пааш... Прекрати...
- Нет. Сама напросилась. Теперь мучайся. - Сдержанная улыбка, ресницы дрогнули.
А может, мадам наслаждается, но не хочет признаться?
В эту игру хочется играть бесконечно. Впервые, нам некуда спешить. И, почему-то, крепнет уверенность, что в этот раз она не улизнет, никуда не денется. Поэтому есть силы растягивать негу, вызывать томные вздохи, смотреть, как легко вздрагивает... Как подставляет шею и плечи под поцелуи...
Как легко и уверенно перехватывает инициативу... Эээ, нет. Так я не планировал. Хватит на сегодня свободы. Поэтому, аккуратно и в то же время настойчиво вернул ее руки на бортик...
- Тихо. Не суетись. Расслабься. Завтра будет так, как тебе захочется. А сегодня - я главный. - Сдалась. Обмякла. Снова раскрылась, да так, что дыхание перехватило.
- Лен, я так по тебе скучал... - А руки доказывают, как им было плохо, когда некого обнять... А тут вот она - такая мягкая, трепетная...
- Я тоже. - Неуловимым движением облизала губы. Внутри все заныло. Но - рано. Не время сдаваться. Хочу, чтобы прочувствовала, как меня ломало, когда её не было рядом. И когда вблизи была, но сердитая и отдаленная, будто - чужая. Словно не моя. Нужно, чтобы поняла, каково это - руку протяни, возьми... Нельзя. Можно сломать все то, что выстраивал вслепую, наощупь.
Пусть осознаёт, каково это - быть в зависимости...
- Паш. - Едва слышно, с трудом. Наклонился поближе. - А тут есть конфеты? Сладкого захотелось...
Ох, Лена, Лена. Что ж ты делаешь со мной? Я уже представил, о чем попросит, а ей, видишь ли, конфет подавай...
- Странное совпадение. Две штуки закинул.
- Я знала. - И снова голосом, пробирающим до дрожи... Будто совсем не о том говорит... - Ты их гору накупил, а сам не ешь. Надо же кому-то скармливать.
- Зачем же мне сладкое? У меня ты есть... Давай, на потом отложим? Не хочу отвлекаться. - Осторожно пробежался пальцами по бокам, заставляя всем телом изогнуться, снова закрыть глаза, задохнуться стоном... Такая чувствительная, можно даже не думать о том, где коснуться... От легчайшей ласки заводится... Сводит с ума... Одно то, как облизывает и прикусывает губы, уже припухшие... Не насмотреться, а ведь как следует и не целовал еще...
- А кроме сладкого, больше ничего не хочешь?
- Хочу. - Одним жарким выдохом.
- Чего? Попроси... Сегодня все можно...
- Клубнику со сливками. Уже говорила. - Вот же коза! Пытается быть серьезной, а довольная ухмылка поползла, как ни старалась прятать...Упрямая. Какое-то новое ощущение нахлынуло, так, что сдавило горло. Когда-то оно называлось нежностью. Сейчас - не знаю.
- Иди сюда. Я тебе устрою и клубнику, и сливки.
Послушалась. С готовностью развернулась, оседлала колени. В плечи уперлась руками. Маленькое цунами, возникшее при этом - полная фигня. Подумаешь, залью соседей. Не до мелочей вовсе...
- Вот. Так и сиди пока. Хочу тебя всю рассмотреть. - И еще немного помучить, чтобы не вредничала...
Потерялся во времени, вбирая глазами, пальцами, легкими прикосновениями рта... А она, словно увидела что-то гипнотизирующее в моих глазах, замерла... Не застыла, все так же вздрагивала, сжималась от особенно ярких ощущений, потом расслаблялась, жила в моих руках, но вдруг стала послушной... Даже попыток не делала увернуться, или снова перехватить власть... Сдалась? Доверилась? Признала поражение? Какая разница. Вот теперь - вся моя, вся в моей власти, и оттого еще страшнее что-нибудь сделать не так, спугнуть, обидеть...