Глава 51
Часто слышал о том, что мысли материальны: о чем думаешь, то и происходит. И желания сбываются, если часто повторять, да с нужным настроением. Только вот, придумывая очередную "хотелку", мы забываем, что результат может и не понравиться. Нюансы-то, кажется, ерунда. А все дело, как раз, в них - в нюансах...
Сколько раз, глядя на очередную мамину протеже или подругу Натальи, я с тоской задавал вопрос: "Неужели, они все такие доступные, скучные, приторно-сладкие? Других не бывает". Хотелось чего-нибудь... эдакого. Чтобы стремиться, добиваться, побеждать, доказывать. Чтобы каждый день - сюрприз и открытие, чтобы некогда скучать...
Какая радость: "Заказывали? Получите, распишитесь. Гребите свое счастье лопатой, хлебайте полной ложкой". Получил. Хлебаю. Счастье. Но до чего же трудное... Ловить ее редкую улыбку, в глаза заглядывать, надеясь, что они ясные. Что зелень прозрачна, как изумруды, и не замутнена: обидой, грустью, болью, недоверием, которые затягивают взгляд какой-то непонятной дымкой, туманом.
И, что хуже всего: раньше Алёнка, не напрягаясь, жалила, язвила, дурачилась. Высказывала все, что думает обо мне и поведении. Это злило, раздражало, иногда - веселило. Но - я понимал, в чем дело, и что за мысль бередит эту нежную головку. Хоть и мечтал, временами, чтобы она пореже высказывалась.
А теперь... Стало совсем сложно. Претензий - практически никаких. Всем довольна, все устраивает. Но временами уходит в себя, глубоко, не вытащишь. А когда возвращается - не говорит, о чем думала. Молчит. И это пугает. До чертиков, до дрожи в руках, до задержек дыхания. Случалось - до бешенства.
Поймаешь такой момент, встревожишься, начинаешь выпытывать: что произошло, откуда грусть? А в ответ - удивленное: " Ничего. Все нормально. Что ты опять придумал? Если будет проблема - я тебе о ней расскажу". И что делать? Поверить и успокоиться, или продолжать нервничать? Хотя, говорит искренне... И не обманывала же никогда, ни разу не было такого. Или пугает именно то, что нежданно исчезли все претензии? Всю голову себе сломал. И Алёну, похоже, начали доставать мои вопросы и вечная слежка, глазами.
Однажды, наверное, через неделю совместной жизни, может - чуть больше, она взорвалась:
- Господи, Паша, я тебя умоляю: угомонись! Что ты прикапываешься? Я имею привычку задумываться, уходить в себя. Часто. Теперь ты будешь дергаться каждые полчаса, когда меня посетит озарение? Устанешь.
- Раньше я такого за тобой не замечал. Ты всегда жила в моменте: слушала, смотрела, отвечала, злилась, издевалась - реагировала, короче. Без промедлений. И я был уверен, что ты здесь, рядом, и ничего не скрываешь своим поведением.
- А теперь? Разве не так же?
- Нет. Ощущение, что ты ускользаешь, прячешься, что-то скрываешь от меня... Как будто пропала искренность. Вот что пугает...
Отложила книгу, над которой зависла минут на пятнадцать (сидела и смотрела в никуда, это и стало причиной очередного потока моих вопросов), посмотрела серьёзно:
- Мне кажется, или когда-то кто-то был против того, что я говорю все, что думаю? Возмущался, помнится... Нет? Я тебя с кем-то путаю?
- Нет... Наверное... Алён, я сам не пойму, что конкретно расстраивает. Мне не объяснить...
- Круто, Паш, ты сам не понимаешь, чем недоволен, а хочешь при этом что-нибудь изменить. Я должна угадывать и подстраиваться?
- Нет, конечно. Ты мне, малыш, ничего не должна. Уж это я понимаю. - Отчего-то, очень сложно дались эти слова. Почему? Трудно сказать. Наверное, потому, что намного проще считать, что тебе кто-то должен, и - требовать, предъявлять права, давить, перестраивать под себя. Но - не с этой девушкой. Чуть надави - снесет отдачей. Здесь даже физика отдыхает. Как там? Сила действия равна силе противодействия? Фигня. Или я сопротивление со стороны Алёны теперь по-другому воспринимаю. Болезненно. Не хочу так. Хочу - чтобы мирно было. И все равно - давлю, а потом расстраиваюсь от того, что её расстроил...
Лена развернулась ко мне, уселась по-турецки, подбородок подперла кулачками - к разговору приготовилась:
- Паш, давай, все-таки, разберемся, в чем дело? Я не слепая - прекрасно вижу, как ты дергаешься, и тоже переживаю.
- Да? Я думал, что незаметно... Старался тебя не беспокоить...