Знал бы, поторговался…
Упал на колени, из носа и ушей зашлындала кровь, голова раскалывается, а мозг бурлит как манная каша…
Пиздец…
Кому расскажешь — не поверят. А самое грустное, друга, чтобы рассказать — нету…
Генератор вырубился. Из освещения лишь лунный свет, пробивавшийся сквозь ржавую дыру в крыше.
Лежу на холодном бетоне в луже машинного масла и чьей-то старой крови… Живот сводит судорогой, будто внутри клубок змей решил поиграть в догонялки.
— Начинается… Абаддон материализовался из копоти. Его пальцы впились мне в рёбра. — Давай, Аркадий, вырви эту заразу, ты же ненавидишь слабость.
Первая волна боли ударила по копчику. Кости трещали, словно кто-то выдергивал позвоночник через колено. Я зарычал, выгибаясь дугой. Во рту закипела сладкая, как сироп от кашля пена.
Воспоминание…
Мама гладит по голове… Мне шесть, и эта моя первая разбитая ваза… — Не плачь, солнышко… Её пальцы дрожат. — Мы купим новую. Я впервые вижу её страх, он теплый как какао. Тогда она уже подозревала странности в сыне.
— Нет! Я вцепился в бетон, сдирая ногти в кровь.
Но картинка всплыла вновь.
Брат прячет под платком окровавленный нос. — Прости, Аркаша… Голос мямлит, а я в восторге.
Абаддон засмеялся. Его черный язык проник в ухо.
— Ты действительно думал, что родился монстром? Спешу обрадовать — нет. Это они сделали тебя пустым. Каждым своим “солнышко” и ложью. Я избавлю тебя от лишних чувств и переживаний…
Мясо на бёдрах стало отслаиваться лоскутами, как шкура барана на скотобойне. Под кожей что-то зашевелилось — тысячи личинок пожирали остатки нервов. Я заорал, но вместо звука из горла вырвался рой мух.
Очередные флешбеки…
Первая убитая кошка.
Её глаза расширяются, когда я давлю на трахею. Внезапно — тошнота, меня выворачивает в кусты. Папа где-то кричит — Аркадий, иди домой! Я вытираю рот рукавом и добиваю зверька камнем.
Тошнота исчезает…
— Вот он… Твой грех рождения… Абаддон вырвал из груди что-то пульсирующее. — Гнилой абсцесс, который вы люди называете “сердцем”.
Оно билось у него в руке. Серое, в язвах, с обрывками детских фотографий вместо сосудов. Я потянулся, но демон раздавил орган как перезрелый помидор. Слизь брызнула на лицо…
Боль.
Не та, которую причиняет нож или огонь — другая, когда выдирают все воспоминаний о тепле, оставив только дрянь. Я завыл, скрючившись калачиком. Из глаз полилась жидкость — не слезы, а что-то маслянистое, пахнущее химией.
— Теперь ты свободен. Абаддон засмеялся и пнул меня ногой. — Больше не придется притворяться человеком.
Я еле как поднялся на четвереньки.
Внутри — тишина. Ни тоски, ни скуки, ни радости. Только холодная пустота — как в морозильной камере для трупов.
Очнулся и кажется, видимых изменений нет…
Может случайно наркотики съел и показалось?
— Живи как жил, я буду наблюдать… Голос Абаддона опроверг удобную теорию.
— Значит ты чёрт, мне не привиделся… Очень грустно, что демон единственный, кто проявил ко мне симпатию за всю жизнь…
— Ты думаешь, ты сам выбрал этот путь? — прошипел Абаддон. — Ты всего лишь зеркало, Аркадий. Зеркало, которое отражает то, что они все боятся увидеть в себе. Ты — их тень, их страх, их грязь. И ты будешь продолжать это делать, потому что это твоя природа.
Попробовал уснуть и переварить информацию, но как выяснилось — спать больше не нужно.
Замечательно, а то кошмары заебали…
Глава 3
Великий классик утверждал — если не любил — то и не жил — и не мечтал.
Толпы людей в погоне за смыслом жизни устремляются заработать все деньги мира, пробежать марафон, залезть на самую высокую гору, на байдарке переплыть океан.
Статистика показывает, что большинство так и умирают несчастными и неудовлетворенными, ведь на деле ничего искать и не нужно.
Рецепт счастья умные люди придумали тысячи лет назад — любовь.
Попробуй вспомнить школьные годы и как ты — неопытный мальчишка, самозабвенно желал быть в отношениях с самой красивой девочкой в классе.
Влюбляясь, человек проживает особое физиологическое состояние — на глазах розовые очки, гормоны фонтанируют в организме, кровь кипит и давление на максимуме.
В животе не просто бабочки — там колонии разноцветных насекомых. Если вы случайно встретились глазами — то коленки подкашиваются, земля уходит из-под ног и крыши над головой не чувствуешь.