Раритет вздохнул. Неприязнь куратора к немцам, чеченцам, крымчакам и евреям, ко всем, кто мог репатриироваться, была общеизвестна. Не повезло человеку. Родители оставили фамилию Браверман, подходящую, а вот с документами не подсуетились.
Кто мешал отцу записаться немцем, или маме - Ривкой Хаимовной? Наивные детдомовцы, они лишили сына шанса уехать в более благоустроенную страну. Смириться с невезухой Васе пришлось, а вот простить другим он не смог.
Так что следователь вздохнул, записывая Е.Б.Ц.У. куратора. Еще Более Ценное Указание. Хоть Раритет и не пользовался матерным жаргоном, но иронию словосочетания понимал. На этом совещание закончилось. Долгов пожал великодушную кисть Василия Ильича и кивнул заместителю мэра, произнося внутри невесть откуда взявшийся стишок: "Хотел послать, да вижу - вы оттуда..."
Под этот рефрен и шел до своего кабинета, пытаясь хоть так выправить скверное настроение. Попробуйте терпеливо размотать клубок старой шерстяной нитки, собранной из распущенных старых, проношенных до дыр и потраченных молью носков. Если вам удастся распутать трухлявые узелки и не порвать, вы гений терпеливости! А связать из такой трухи свитер? Попробуйте!
Иван Терентьевич не хотел перебирать изначально гнилые ниточки. Но сделать вид придется. И писать ерунду. В угоду начальству, чтобы не мешало.
Сколько же предстоит работать и притворяться, пока - он намеренно не сказал "если" - пока настоящий след обнаружится! Вздохнул, представляя, как здорово бы сказать в конкретный адрес, да полным голосом, да сочные, популярные в народе слова. Да без экивоков, без оглядки!
Но не сказал - Раритет, все-таки...
*
Второй муж Юлии Брускиной выглядел полной противоположностью Антону Дойчеву. Со спины он смотрелся субтильным юношей. Перед следователем волновался, комкал носовой платок:
- Я его почти не знал. Когда он сына забирал, да, говорили там, привет-привет. И всё. Только по рассказам Юли... Я же познакомился с ней, когда в налоговую отчеты сдавал. Ну, и потом помогал советами. А когда сказала, что ушла от Антона, помог устроиться к нам...
Робкий очкарик Аникин в школе имел освобождение от физкультуры, в армии не служил. Шестьдесят с небольшим килограммов, тоненькие ручонки, близорукость - Раритет вычеркнул Ефима Николаевича из подозреваемых. Такой хлюпик на убийство неспособен физически.
Осталось узнать его мнение насчёт Юлиного брата:
- Шурин ваш, Пётр, он как с Дойчевым, ладил?
- Не уверен. Мы на дне рождения Юли с ним немного перебрали, и я сказал, что был бы как он - врезал бы Антону, чтоб лапы не распускал... А Петька не знал, что тот Юлю бил... Как кулаком по столу даст! Так и сказал - морду начищу и порву гада... Еле уняли... Он же самбист - что ему стоило Антона изувечить, а потом отвечал бы... Мы еще выпили, а Петя меня упрекнул, что я за столько времени, и не отомстил...
Иван Терентьевич насторожился:
- То есть? Ефим Николаевич, из вас мститель - никудышний. Связываться с Дойчевым - вы самоубийца, что ли?
- Я так ему и сказал. А он меня трусом обозвал и дураком... Типа, нанять кого с битой бейсбольной - силы не надо, хватит и денег...
"Ах, вот как?" - карандаш Раритета вернул Аникина в список подозреваемых. Судя по отзыву директора - дело Ефим Николаевич знал, голову имел толковую, в супруге души не чаял. Зарабатывал очень прилично, вполне мог оплатить киллера. Проверить, как заказчика - отследить движение денег и найти подозрительные контакты в уголовном мире.
- Или поручил шурину?
Положа руку на сердце, следователь мог признать - Пётр идеально подходил на роль убийцы. Для матроса шкотовый узел - обычное дело. Ростом парень удался под два метра, а спортивное прошлое - самбист? Но главное, Петр имел судимость.
Полтора года условно, за драку.
*
(6-й день)
Ушлая бабка, торговавшая вразнос на рынке, оказалась удачной находкой. Из нее вытрясли даты и виды товаров, которые поступали от Дойчева, Могильных и Серого. Масло, пиво, сигареты и немецкое баночное пиво - несколько раз. Несомненная удача!
Отличился Орлов. Когда Иван Терентьевич вошел в кабинет, Евдокия Назаровна всхлипывала, а Олег Николаевич листал замызганную записную книжку:
- Вот, Иван Терентьевич, какую тетрадочку Евдоха с собой носит! Полный список: что, у кого, когда, и на какую сумму. Налоговая-то как обрадуется!
- Где вы её нашли?
- Евдоху? На рынке, с поличным. Торговала вразнос пивом. С собой три бутылки, а внучка с сумкой...