- Скажи, а кулаком от них ты лично, вот только ты один - отобьешься? И что бы от тебя осталось? Труп? Еще три вопроса. Не будь меня, ты бы нажал курок, чтобы остаться в живых?
- Да, - уже без колебаний подтверждает Мирный Обыватель.
Я подвожу его к маленькому, безобидному признанию:
- Только честно, а куда? В воздух? Ну, я не считаю, что ты совсем идиот, зачем сразу обижаться-то... Всё, замяли! Скажи-ка, чем твое намерение стрелять в людей лучше их намерения избить и ограбить тебя?
- Я защищался, - вякает тот, но тут до него доходит. - Ты хочешь сказать...
Как просто, когда тебе разжуют! Да. Да! Установив обстоятельства дела, Обыватель надел мантию судьи. Приговор вынесен.
- И приведен в исполнение, - парень шалеет от рухнувшей на него истины. - Ещё и палач!
Мирный Обыватель хватается за голову, но я не намерен щадить его. Получай, голубчик:
- За труд причитается вознаграждение, как это у вас - зарплата? Ты отлично справился с нежданной работой. Трофеи - твои, по праву. Почему? Позволь! Рэвенж - твоё обличье, даже не отражение...
Он бросается наутек, но мои слова настигают:
- Ты осудил и покарал. Не как дикий зверь - по справедливости!
*
От автора
Странные сны. Смутные, запутанные и жуткие. Мирному Обывателю можно только посочувствовать. Он не может разобраться в себе, но не в силах остановиться - всё ищет решение. Дадим ему время успокоиться после урока, который преподнёс Рэвенж. Нам следует присмотреться к отношениям вот этой пары.
Глава девятая
До тридцати лет Катя не вышла замуж. Принца, да хоть завалящего рыцаря - не обнаружилось в существах мужского пола, перебегавших её путь. Самцы попадались, но настоящего мужчины - помните, как за каменной стеной? - не было.
Случайно встретив Семёнова, Катерина увидела перед собой такого, надежного, сильного, и вместе с тем неуверенного в себе. Его одиночество и огромный потенциал оказались настолько выпукло обрисованы поведением, манерой говорить слишком правильно, слишком литературно, что они опознали друг друга, как родственные натуры.
Ему не пришлось вульгарно соблазнять Катю, та сама попросила её проводить. И с тех пор они встречались несколько раз в неделю, как только у Гены возникала возможность приехать. Несколько часов езды давали им вечер и ночь, в течение которых Катя незаметно для любимого создавала из него мужчину.
Она творила, ничуть не мня себя Пигмалионом, но с большим успехом, ведь природа не поскупилась одарить Семёнова способностями. Иногда у Кати возникали тревожная мысль:
- Для кого стараешься, дурочка? Для другой женщины?
Но эти мысли исчезали от прикосновений любимого.
*
Отбойный молоток грохотал, заглушая всё, респиратор закрывал половину лица, так что его рабочие ни о чем не догадывались. Босс хочет порезвиться, силушку приложить? Пожалуйста! Или показать, как надо делать работу? На здоровье! Да и вообще, кто ему указчик? Пусть молотит, если "хоча" есть!
Немного сорвав злость, Геннадий Петрович вышел на балкон, лег на спину, радуясь утомлению. Небольшое облако заслонило солнце, отчего синева стала более яркой. Вспомнилось такое же небо в Египте, где он был вместе с Катей.
- И наслаждался счастьем... Так недавно и так давно... - удивился Семёнов.
Время, коснувшись Кати, становилось ненормальным. Оно длилось вечно, а пролетало, как мгновение. Сколько же месяцев назад произошла встреча? А словно вчера...
Она поразительно напоминала Серовскую девочку. С персиком в руке которая. Семёнов залюбовался и перешел границы приличия, о чем та не преминула сообщить. С первых слов Геннадий Петрович понял, что лучшего голоса в мире нет. Заворожено слушая и глядя, он следовал за Катей, целиком положась на судьбу. И она не подвела. Опомнились они, проснувшись утром в одной постели.
Тогда Семенов и расстался со своей женой. Сначала ушел в отдельную спальню, затем в другую квартиру. И зачастил в Энск. У него накопилось столько невысказанных слов, что рассказывал, рассказывал любимой женщине о своих успехах и неудачах...
Катя слушала, комментировала, поясняла, откуда у его неудач ноги растут, учила, как себя вести впредь. Будущее становилось простым и понятным, прошлое зачеркивалось и списывалось в архив, зато настоящее выглядело таким прекрасным...
*
Катя не понимала любимого. Вот опять он уезжает в свой город, взбаламученный, обескураженный. Отмолчался, скрыл беспокойство, якобы. На самом деле - весь, как на ладони. Видит она, что есть проблемы, которые он хочет решить сам, но не может или не знает как.
- Так хоть слово скажи! Разделённая беда всегда легче, но ты предпочёл удрать, молчун!