Неформальная оперативка закончилась поздно, уже в темноте. Подходя к дверям квартиры, Долгов печально вздохнул. Наташка пялится на свои сериалы, но ради него оторвется, начнет пилить... А так хотелось получить поддержку еще от кого-нибудь близкого, не только от профессионалов. Да, они с Лешей и с Валеркой - связанные одной цепью, да.
Но у других мужиков семья - типа, крепостная стена и опора, а у него? Зыбучий песок, опилки... Эх! Вот если бы Наташа вела себя, как подружка Семёнова - как её? Катерина Мадерова? - то он, Долгов, был бы счастлив и спешил бы домой, а не выпивал с Лёшкой.
- Или это я виноват, что семья рыхлая? Говорят же, что ребенок - третья точка опоры? Эй, Раритет, опомнись, зачем тебе такие мысли?
Глава тридцатая
(60-й день)
Дело мстящих амазонок
Долгов держался позади оператора, который фиксировал ход следственного эксперимента, забегая с разных сторон. Семенов уверенно шел к железнодорожной станции. Они уже основательно устали, повторяя маршрут ежедневной пробежки Геннадия Петровича, что только укрепляло мнение о ненормальности убийцы. Какой дурак будет дважды в день, утром и вечером, наматывать ногами по шесть километров? Долгов случайно запомнил, как самый знаменитый американский придурок Билл Клинтон хвастал, что бегает шесть километров, не меньше, но каждую неделю, а не день! А этот?
Сейчас разговор шел о нескольких провисших шнурках неопределенного цвета, протянутых от сарая до нового столба, смердящего свежей пропиткой. Бывшие в длительном употреблении шпалы, составляющие основу сарая, креозотом не воняли, но гадкий цвет лежалого собачьего дерьма сохранили и даже усилили.
Дерьмо собачье вспомнилось не напрасно. Крупная псина дворовой внешности остервенело гавкала и бросалась на всех, кроме Семенова. Особенно неистово кобель облаивал Тимофеева, облаченного в милицейскую форму.
Из дверей сарайки выглянуло нечто страшное, возможно - женского полу:
- А чё здеся делаете? - и продемонстрировало остатки зубов вместо улыбки.
- Работаем, - капитан со стажером заинтересовались, вошли внутрь, впихнув страшилище в его обиталище.
- Рэвенж переоделся, свою одежду повесил, а потом увидел поезд, товарняк. Догнал, запрыгнул и поехал...
- Вы знали, куда следует товарный поезд? - Долгов старался быть максимально корректным, но раздражение прорывалось, становясь заметным, на что немедленно обратил внимание подследственный.
- Иван Терентьевич, не я, а киллер. Вы думаете, это легко - вспоминать детали убийства? Вам хорошо, вы никогда никого не хотели убить! Это лишь сначала приятно - отомстить...
- Ни хрена она не подтвердила, - капитан Тимофеев вынырнул из сарайки вместе с Морозецом, но без страшного существа. - Прачка в депо, стирает спецуру. Одежда - не номерная, хозяин сам метит краской, а чаще хлоркой, инициалы или фамилию. На пропажу никто не жаловался...
Прачка высунулась:
- Шарик, цыть! Паскуда, цыть, говорю! Ну, всё, щас захлестну! А, бздишь камня, паразит... Он на чужих брешет так, а в форме - вообще не любит. У меня никто одёжу не скрадет, даже ночью. Шарик порвет, он тока своих пускает...
Тимофеев проворчал, глядя, как притихший Шарик дружески обнюхал Семенова:
- Тогда этот ему - свой.
Морозец удивился:
- А почему - ночью?
- Дык, у них смена в пять, мне чё, просыпаться для них? Сами взяли, не велики баре! А Шарик - не, он своих знает, не тронет. Даже не бреханет...
- Ты ему тоже свой, - указал Долгов отвлекшемуся капитану.
- Ах ты, тварь! - Шуганул наглого пса Тимофеев, стряхивая влажную метку с сапога.
Шарик отпрыгнул, увернулся от камня, брошенного с опозданием, зато с большой силой. Семенов переждал суматоху и высказался с чувством:
- СЮР не ошибается, надо только не дергаться и не выделываться, как муха на стекле. Итак, Рэвенж повесил свою одежду сюда и прыгнул на подножку платформы...
*
Мотодрезина, судя по прочности и остаткам роскошной отделки - еще царских времен, бодро пересчитывала стыки, приближаясь к озеру Долгому, сиречь, Длинному. Геннадий Петрович стоял у окна, готовясь дать сигнал к остановке, продолжал вспоминать:
- ... платформа с металлоломом, и катается фигня по полу, вроде, шарики от большого подшипника...
Раритет встрепенулся. Экспертиза однозначно показала, что на черепах убитых были круглые следы от удара круглым и ржавым предметом с вдавлением и раздроблением кости, да!
- Сколько штук вы взяли?
- Два. Куда мне больше?
Привычный гул мотора с перестуками достойно заполнял тягостную тишину целых несколько минут, чуть ли не три. Нарушил её опять же Семёнов: