- Это как посмотреть... У вас на кухне кто главнее? Вы, русские, всегда стремитесь упрощать! А страдают невиновные. За Чикатило скольких приговорили?
Доктора дружно оспаривают мой упрек. Я вижу, им очень интересно общаться с человеком иной ментальности. Старший позволяет мне высказаться и переходит к делу:
- По вашему, Семёнов страдает растройством множественной личности? У нас это заболевание не признано... Рэвенж, вы отдаете отчет, что ему вменяют исполненные вами убийства?
- Казни, если быть точными. Вернемся к началу разговора - кто доминирует? Это моя кухня. Мирный Обыватель ничего не знает, а я ничего не скажу. Бай, док!
И я исчезаю.
*
Боль
Доктор задаёт Семёнову странный вопрос:
- Откуда у вас познания в медицине? Диссоциативное расстройство - это как?
- Мы о диагнозах не говорили, не путайте! - открещивается Геннадий Петрович к изумлению помощников старшего врача.
Беседа заканчивается, оставив неприятный осадок допроса. Доктора отпускают Семенова в палату. И этот, третий день собеседования, не принес никому из собеседников облегчения. Геннадий Петрович недоволен, что пришлось рассказать о своих переживаниях - это как сорвать присохший бинт с подживающей раны! Освеженная рана еще сочится болью и ненавистью, но намного меньше, чем в первые дни. Рубцуется?
Семёнов за дни в больнице словно отупел, опростился. Мозг работал вяло, в полсилы, как при высокой температуре или в жутком похмелье, когда язык опережает мысли. Ляпнешь чего, и стыдишься после, да поздно. Однако больничная обстановка тревоги не внушала, а СЮР стоял на вахте.
Иногда Семёнов выпадал из реальности. Когда возвращался, толстый доктор, главный в этой команде, городил чепуху, Геннадия Петровича называл Рэвенжем. Бред какой-то! Американец никак не мог участвовать в разговоре. Сегодня доктора отменили все лекарства, которые приписали в начале лечения. Понятно, почему - он, Мирный Обыватель, оказался совершенно здоров. Врачам и попытка гипноза не удалась. СЮР не позволил Геннадию Петровичу выключиться.
Взгляд толстого врача в конце беседы показался Семёнову сочувственным, но лишь показалось, сто процентов. Зачем бы психиатру проявлять сострадание к здоровому человеку? Если к больному, это можно понять. А он, Мирный Обыватель, абсолютно здоров!
*
Боль
Врач Мадерова уничтожала следы своего пребывания в сознании мужа. Сказать, что ей было страшно - ничего не сказать. Она до жути боялась ошибиться снова. Тот прокол, когда Семёнов взял на себя совершенное не им убийство (именно убийство! пусть как возмездие, но убийство - Катя не любила эвфемизмы) и отправился в милицию с признанием, едва не вынудил её сказать правду. Если бы ему грозила тюрьма - призналась! Слава богу, психиатры оказались толковые.
Формулы внушения вышептывались в ухо Геннадия Петровича, убеждая забыть о выступлениях Рэвенжа во время бесед с экспертами-психиатрами. СЮР освобождался от обязанности контролировать поведение Гены даже во время сна. Спасибо ему, что блокирование попыток чужого гипнотического воздействия прошло успешно.
Екатерина Дмитриевна аккуратно подталкивала подсознание мужа, чтобы там, в его сумрачной глубине, нужные воспоминания сменили адрес и не нашлись, когда сознание проснется. А в сознании врача, занятого сложной и точной работой, появлялись полуоформленные неглавные мысли, вплетаясь в основной поток и не мешая. Они струились в самой глубине, словно родниковые струйки в течении реки:
- Я исправила ошибки родителей, друзей, учителей - всех, кто в детстве уродовал Генку Семенова. Я спасла тебя, любимый от тебя самого, но небескорыстно. Моя судьба навсегда связана с тобой. Всё, что я сделала - сделала для себя.
Екатерина Дмитриевна закончила сеанс. Сегодня пациент вел себя не как обычно. Его дыхание оставалось менее глубоким и менялось в ходе сеанса, он сглатывал слюну, мышцы тела не расслабились до конца. Она даже решила сперва, что муж не спит, но тот верно реагировал на ключевые слова, легко управлялся - значит, был в несомненном гипнотическом состоянии.
И всё же доктор Мадерова подстраховалась. Она решила не рисковать, аккуратно дала установку на забывание и стерла таким образом все следы своего вмешательства.
Утром Катя проверила Гену невинным вопросом и удостоверилась, что кодировка не работает. Вот и слава богу! Муж стал человеком независимым и несколько строптивым. Он сам принимал решения за семью, не всегда ставя жену в известность. Это как раз и нравилось Кате.