Беатрис, выслушав рассказ до конца с мечтательным выражением лица, глубоко вздохнула и обратилась с новым вопросом:
— А дальше?
— Нам было хорошо вдвоем, — ответил Джеймс, — с Сарой они ладили, что не удивительно. Моя сестренка обладает удивительной способностью любить всех. Единственное, что портило нам жизнь, это мои постоянные отъезды по делам нашего семейного предприятия. Парочка кораблей не вернулись с торгового плавания, среди наемных работников дважды прошел мор, и как назло, возникли проблемы с поставками материалов для корабельных верфей. У нас достаточно крепкое дело, но удары были чувствительными, до разорения навряд ли дошло бы, но пришлось бы сильно постараться, дабы не уронить честь фамильного дела, и не посрамить память деда. Так я и жил, разрываясь между Ченчжвиндом и Ист-Эндом.
Джеймс замолчал, по лицу пробежала тень боли, но он, справившись с этим, продолжил:
— Все переменилось внезапно. С письма привезенного нарочным. Я прочел его, еще не зная, что дела — то нашей мореходной компании я помог отцу поправить, а в результате потерял самое главное. Мою Розамунду, — он опять умолк, теснее прижав к себе Беатрис и закрыв глаза.
Жена тихо лежала в его объятьях, сочувствуя той боли, что невольно вызвала своими расспросами. Она вытащила руку из-под одеяла и погладила мужа по волосам. Джеймс открыл глаза, поймал ее ладонь и поцеловал, а затем продолжил:
— Жизнь для меня потеряла всякий смысл. Единственное, что заставляло меня жить, это будущее Сары и желание найти этого мерзавца, что вынудил мою жену самовольно окончить жизнь. Я встретился с помощником шерифа нашего округа. Он действительно был наблюдательным и дотошным малым, но даже повторный осмотр не принес нам новых результатов. Свидетелей, видевших хоть что-нибудь, конечно же не нашлось. А Джордж и Ленард, в сопровождении которых моей жене и Саре разрешалось гулять возле пруда, как и ее камеристка Молиган, ничего не могли рассказать по этому поводу. Тем более не понятно, почему Роз оказалась в этих местах одна, не предупредив никого, — и Джеймс умолк.
— Прости, что заставила вспомнить, — тихо проговорила Беатрис. — Просто не подумала, что это может так тебя расстроить.
— Не надо, не извиняйся, — Джеймс стал нежно ласкать ее лицо тыльной стороной ладони, и вдруг Бет рассмотрела его.
Если раньше в ее сознании он пребывал, как некий абстрактный образ, к которому никак невозможно было относиться, то теперь рядом с ней обнаружился молодой, достаточно привлекательный мужчина, умеющий чувствовать и любить.
— Когда мы вошли, мне бросилось в глаза, с какой болью и нежностью ты взглянул на портрет. Как будто извинялся перед ней, — сказала Беатрис.
— А у этой истории нет печального конца, — согнав тень воспоминаний, ответил Джеймс. — Отобрав одну любимую женщину, Творец мне послал другую. Тебя, — он, заключив ее в объятия, нежно поцеловал девушку.
— Можно еще последний вопрос? — спросила Беатрис, когда муж оторвался от нее. Он тяжело вздохнул, смирившись с тем, что это явно будет ночь вопросов и ответов.
— Что моя недотрога хочет еще узнать? — улыбнулся он.
— А ты действительно, меня любишь? — с надеждой спросила Бет.
— Я дал тебе свое имя, ты являешься хозяйкой Ченчжвинда, и ты лежишь в моих объятьях. Какого еще доказательства ты требуешь?
У Беатрис вырвался короткий смешок.
— Вот видишь, — усмехнулся Джеймс, — ты даже сама смеешься над этим. Хотя, — вдруг он задумчиво добавил, — в нашей встрече была своя мистика.
— Какая? — удивилась Беатрис.
— Я молился Распятому, прося покоя душе. Как вдруг ощутил, что кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся, но за мной сидел почтенный сквайр со своей супругой и детьми. Поэтому я невольно осмотрел окружающих и увидел тебя. Меня поразило то, с какой надеждой и верой ты просила Его о чем-то. И вдруг ты бросила взгляд в мою сторону. Меня словно окатило ледяной водой. И я осознал насколько серым, до сего момента, был для меня окружающий мир. Он вдруг обрел краски, запахи, звуки. Жизнь, оказывается, продолжалась, и пока шла мимо меня. И я понял, что могу быть счастливым, и Всевышний мне дает еще один шанс, — наконец он умолк.
Беатрис, растроганная последними словами, осторожно погладила его щеку, коснулась переносицы, и вдруг ощутила, что между ними родилось нечто новое, доселе не известное ей. И она не знала, испытывает ли такие же чувства Джеймс. Но он внимательно посмотрел на нее и поцеловал…
Потом еще…
И еще раз…
И она ответила на его любовный призыв.
*
Не важно, что снилось Беатрис до той минуты, когда в ее сознание, переборов сон, ворвалось чувство опасности. Вздрогнув, она проснулась. Но глаза сразу не открыла, лежа тихо и стараясь справиться с гулким сердцебиением.
Ночь хоть и была лунная, но темнота все равно наполняла комнату. И рассмотреть что-либо в подобной обстановке было довольно сложно. Открыв глаза, Беатрис попыталась обвести взглядом покои и тут заметила еле видимое движение у двери.
Ледяной страх сдавил грудь девушки, и она мгновенно натянула одеяло на себя. Но поняв, что это вряд ли поможет, она приспустила его, и собрав все свое мужество, спросила:
— Кто там? Кто вы?
Нечто пошевелилось, и исчезло за дверью. Беатрис охватила паника.
— Мама! — почти простонала молодая женщина и, схватив кисть, стала неистово ее дергать.
Пикок не заставила себя ждать.
— Что случилось, Миледи? — с тревогой спросила камеристка хозяйку, побледневшую от страха.
— Там кто-то есть! — возбужденно ответила Бет.
— Я могу разбудить Мистера Джеймса.
— Нет, нет. Не надо.
— Тогда позвольте мне дать совет, — камеристка застыла в ожидающем состоянии.
— Говорите, Пикок, — разрешила Бет.
— После того, как Ваш супруг покидает спальню, закрывайте дверь на ключ. Если Милорду захочется навестить Вас с утра — он постучится. А запертая дверь обеспечит сон, не нарушаемый никем.
— Благодарю, Пикок. Вы свободны, — успокоилась хозяйка, и дождавшись пока камеристка зажжет свечу на ее прикроватном столике, и выйдет за дверь, она заперла ее, и для верности подставила под ключ спинку стула.
Комментарий к 3. Надежда на счастье? Часть вторая.
В английском языке нет деления личного местоимения на “ты”, или “вы”. Там существует единственная форма - “вы”. Автор, в данном случае, оставил за собой право использовать местоимение “ты” для создания правильного образа возникновения более теплых отношений.
Данный комментарий, дабы не повторяться, относится и к последующим главам.
========== 4. Блек - Понд. Часть первая. ==========
Он помнил тот день, когда проходя по парку, обнаружил Розамунду, отдыхающую вместе со своей камеристкой в тени беседки, расположенной в сердце небольшой рощицы парка. Они, видимо, устали. Молодая супруга Джеймса уснула, расположившись рядом со служанкой и положив голову ей на плечо. Та читала вслух — скорее всего что-то поучительное.
Он боялся обнаружить себя, чтобы не спугнуть его маленького ангелочка. И вот именно тогда пришла она. Боль. Его боль. О! Как хорошо он знал ее. Эта заноза в его сердце будет расти не спеша, поглощая все чувства, и наступит момент, когда она потребует жертвы. Ибо он — хищник. Вершина пищевой цепочки человечества. А пока боль просыпается, можно полюбоваться той, что предназначена ему, как жертва.
*
Джеймс плохо помнил свою мать. Она умерла родами при рождении Сары. Поэтому он был оставлен на попечение гувернеров, среди которых самое большое влияние на мальчика оказал француз Пьер Дижо, волею судьбы заброшенный в Англию и осевший там. Он много беседовал с Джеймсом, рассказывая свою богатую событиями биографию, учил наукам, обхождению, много шутил, заставляя мальчика по новому взглянуть на многие вещи, преподанные ему бывшими гувернерами о «правильном понимании морали». И Джеймс с теплотой вспоминал о нем, как и о своей няне, заменившей ему мать.