— Все плохие. В зимние месяцы на улице — холод, носа не высунешь, бабка Марта мокрым снегом донимает, летом жара, мухи кусаются, а осенью листья начнут облетать — весь сад замусорят.
— Ах так? — сказала бабушка Марта. — Ну, а теперь послушай наше благословение: пусть каждое твое слово оборачивается ящерицами да змеями, а от улыбки пусть крапива расцветает.
Схватила девочка кувшин и со всех ног побежала домой. У ворот ее встретила мать. Обняла дочку и говорит:
— Ну, рассказывай, милая, рассказывай, голубушка, а я буду собирать в подол золотые монеты.
— Что рассказывать-то? — сердито огрызнулась хозяйская дочка. Не успела она слово молвить, как матери в подол посыпались змеи и ящерицы.
Рассердилась хозяйка, схватила палку и ну бить батрачку.
— Почему ты, негодница, не рассказала моей дочери, что надо сказать месяцам, чтобы они ее благословили, как тебя?
Убежала батрачка из дома. Бежала, бежала, устала, села на камень и заплакала. Проходил мимо добрый молодец, увидел девушку и начал расспрашивать, о чем она так горько плачет. Приглянулась ему девушка, и он взял ее в жены. А хозяйская дочка продолжала изрыгать змей и ящериц.
МАРКО-КОРОЛЕВИЧ
Как-то раз, летней порой, ранней зорей поднялся Марко-Королевич, оделся, обулся, шапку соболью на брови надвинул, саблей опоясался, вскинул на плечо палицу и сказал своей молодой жене:
— Любезная моя Ангелина, оседлай моего коня Шарколию, отправляюсь я в далекий путь.
А старуха-мать посмотрела на него и спрашивает:
— Куда же это ты собрался, сынок?
— В Солунь-город, матушка. Давненько не видался с побратимом своим Секулой. Истосковалось по нем сердце мое.
— Зачем же ты опоясал саблю и взвалил на плечо палицу? Не с врагами биться едешь, а с названым братцем повидаться. Оставь дома саблю, Марко, тяжело тебе будет с ней в пути.
Послушался Марко, повесил на стену саблю острую, бросил в угол палицу тяжелую и пошел в горенку, где спал его малютка-сын. Наклонился над ним Марко и поцеловал его в лоб.
А тем временем его молодая жена, — ведь она была умна и догадлива, — седлая коня, незаметно положила под седло саблю острую, а палицу тяжелую запрятала в суму переметную.
Вскочил Марко-Королевич на своего крылатого коня и помчался по широкой солуньской дороге. Пересек он битольскую равнину, на которой паслись стада тонкорунных овец, и въехал в густой дубовый лес. Поглядел Марко на деревья и увидел: пожелтела их листва в разгар лета, поникла, словно прихватило ее осенней изморозью. Никогда еще не бывало такого дива.
Спрашивает Марко-Королевич у леса:
— Скажи мне, темный лес, отчего ты завял? Огнем ли, инеем ли опалило листву твою?
Ни с кем никогда не говорил лес, а вот Марко-Королевичу ответил:
— Не угадал ты, добрый молодец: не жег меня огонь, не морозил иней. А сегодня по утру, прошли здесь злодеи-поработители — черные арапы с кривыми ятаганами. И вели они на трех цепях твоих братьев-славян.
На первой цепи были молодицы с белыми платочками на волосах, с красными ожерельями на шеях. Шли они, понурив головы, и лили слезы о своих малых детушках, оставшихся сиротками.
На второй цепи были румяные девушки. И у них глаза покраснели от слез. Ведь схватили их у ткацких станков, когда они ткали себе приданое.
На третьей цепи были самые удалые молодцы твоей родной земли. Молча шли они, сжав кулаки, босиком по пыльной дороге. Это их мука затаенная опалила листву на деревьях моих. Вот отчего, добрый молодец, я без времени поблек и увял.
Ударил Марко-Королевич коня и крикнул:
— Поторопись, мой верный Шарколия, мы должны их настичь. Если догоним пленников, я подкую тебя серебряными подковами да золотыми гвоздями.
И полетел быстроногий конь легкокрылой птицей, переплыл буйные воды Вардара, перескочил глубокие долы, примял зеленые травы лугов.
Там, где кончается равнина, у высоких стен Солуньской крепости, настиг Марко-Королевич пленников. Еле плелись они, усталые, ослабевшие от жары. Глядели на небо и наказывали пролетавшим птицам:
— Когда прилетите в наш край родной, передайте от нас низкий поклон нашим дорогим матерям, отцам и малым детям. Скажите им, что не забыть нам их, покуда живы мы.
Горючие слезы орошали пыльный путь, а черные арапы стегали пленников своими плетьми.
Сжалось сердце у Марко-Королевича, когда увидел он своих братьев-славян связанными, и крикнул он тогда громким голосом:
— Эй вы, черные арапы, мучители проклятые! Развяжите пленников и отпустите их на свободу. Я дам вам за них выкуп: каждому по золотому, а начальнику вашему — десять золотых!