Неслышной тенью Том выскользнул из окна, и Билл услышал, как его парень легко приземлился на влажную траву. Брюнет чуть улыбнулся, припомнив, как заставлял Тома зубрить заклинание левитации, а тот сопротивлялся настойчивому желанию юноши хоть что-то вбить в его голову.
— Томми…
Последнее, что Билла запомнил, прежде чем погрузиться в сон, это необыкновенное чувство умиротворения, эпицентр которого сосредоточился где-то чуть ниже солнечного сплетения.
Томас едва заставил себя подняться с кровати, настолько сильно устал за предыдущий день и бессонную ночь. Хотя о том, что пожертвовал ночным отдыхом, юноша совсем не жалел. Милое, спокойное выражение личика его любимого мальчика было куда важнее и приятнее видеть, чем любой, даже самый удивительный сон.
Том не знал, что вчера нашло на него, но, вернувшись в их с Биллом новый дом после того, как бабушка Агнесса накормила его вкуснейшим ужином, ведьмак почувствовал себя до ужаса несчастным, поняв, что за темными окнами дома его никто не ждет. Желание увидеть Билла, прикоснуться к нему стало невыносимым, и Том, сам не зная как, оказался недалеко от дома целителя Вольфгана, стоило только на мгновение закрыть глаза. Дальше он уже не думал, подчиняясь только своим внезапно взявшим верх желаниям. Легко взобравшись на подоконник комнаты Билла, он замер на месте, увидев, как его любимый мальчик трогательно свернулся калачиком на мягкой постели. Осмотрев взглядом каждый сантиметр любимого тела, Том зашел в комнату, не устояв перед желанием прикоснуться к Биллу. Тот безмятежно спал, прижавшись нежной щекой к бязевой подушке, и Том не мог не улыбнуться, увидев, как любимый мальчик надул пухлые губки, будто во сне его кто-то обижает. Ведьмак погладил брюнета по шелковистым волосам, провел пальцами по нежной щеке, проследил пальцами трепещущую голубую венку на шее, обвел контур выступающих ключиц. Нежность затопила его, Тому хотелось лечь рядом с тонким телом, привлечь его в объятия, и потом вместе встретить утро, но он понимал, что должен дать время своему парню. Заметив, что футболка Билла чуть обнажила нежный живот, ведьмак не удержался, и, положив руку, погладил тонкую кожу пальцами. Томас не мог объяснить, но ему показалось, что через прикосновение ладони ему передалось целое облако тепла, заставляющее почувствовать необыкновенное спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо. Том словно заглянул в будущее, которое было уже предопределено – и это будущее сулило ему счастье.
Вернувшись в дом, Томас рухнул на кровать и погрузился в спокойный, умиротворенный сон. Однако, долго ему проспать не удалось – с первыми лучами солнца его сон рассеялся, не принеся отдыха, но Том чувствовал, что готов просто горы свернуть. Быстро одевшись, ведьмак вышел на восстановленное крыльцо, и потянулся, улыбнувшись робко выглядывающему из-за горизонта солнцу.
Билл открыл глаза, когда солнце уже поднялось довольно высоко, заливая его комнату ярким светом. Понаблюдав за танцем мельчайших пылинок в потоках искрящегося света, Билл вытянулся на перине, откидывая одеяло в сторону и сладко потягиваясь. Он снова и снова прокручивал в голове то, что увидел ночью, и сердце, казалось, стучит и трепыхается в груди от счастья, готовое выскочить, и взлететь, кружась в танце, как сейчас это делают пылинки.
За последние недели это был самый счастливый день в жизни юного сына русалки, все его сомнения если и не исчезли, то отступили на второй план. Да, Билл все еще немного злился на необдуманный и опасный поступок Тома, благодаря которому теперь вся их жизнь пойдет по неведомому руслу вместо намеченного, давно спланированного пути. Но видя, какой любовью светится лицо его парня, чувствуя, как нежно сильные руки касаются его тела, в котором уже существует новая жизнь, Билл не находил в себе сил и дальше гневаться на своего непутевого, но такого любимого мальчика.
Спустившись вниз и одарив сияющей улыбкой Вольфгана, удивленно оглядевшего цветущего и впервые всем довольного юного мага, Билл присел за массивный дубовый стол и подвинул к себе блюдо с оладьями, буквально облизываясь в предвкушении завтрака.
— Как себя чувствуешь? – целитель налил своему гостю кружку чая с ромашкой.
— Замечательно! – Билл обильно полил с десяток оладий клубничным вареньем и, закатив глаза, отправил в рот одну из них, что-то мыча от удовольствия. Вольф не смог удержаться от улыбки. Билл сам еще был сущим ребенком, а скоро ему придется стать родителем и заботиться о малюсенькой крохе. Нет, старый маг не сомневался, что брюнет справится с новой неожиданной ролью, и в основном его уверенность зиждилась на том, что рядом с Билли будет Том.
— Вольф, а я могу прогуляться? – легко расправившись с лакомством, Билл, чуть скривившись, под строгим взглядом друга отца выпил совершенно мерзкое на вкус зелье.
— Конечно, только недалеко, — согласился целитель.
— Недалеко? – Билл разочарованно вздохнул.
— Билл, если ты собираешься к Тому, то пока не стоит, — старый чародей присел перед молодым магом и взял его ладони в свои морщинистые руки. – Вам обоим необходимо еще немного времени.
— Но…
— Билли, мальчик, я знаю, что Том вчера приходил к тебе в комнату, — Вольфган чуть усмехнулся, увидев румянец смущения на щеках Билла. – И знаю, что ты притворялся спящим. Почему?
— Я, — юноша растерялся, — я просто не знал, что говорить…
— Вот именно. А сейчас знаешь? – светлые глаза внимательно вглядывались в огромные карие.
— Нет, — тихо ответил юноша, склоняя голову. – Но я так хочу просто обнять его…
— Подожди еще немного, Билл. Пока еще не время, — похлопав по тонкой ладони, старый маг тяжело поднялся и вышел за дверь. Как раз было время собрать некоторые целебные травы.
Том выпрямился, вытирая со лба выступивший пот, а потом присел прямо на траву. Полуденное солнце жгло спину, и так уже обожженную за много часов, проведенных за приведением сада в порядок. Несколько часов подряд Том занимался самым важным для него делом, его руки умело и обстоятельно придавали нужную форму дереву, строгали, шлифовали и оглаживали сахарную плоть сосны, мысленно вплетая в работу заклинания, которые рождались сознанием буквально помимо его воли.
Уже неделю он трудился не покладая рук, день и ночь что-то вымывая, крася, зачищая, но эта работа его не тяготила, потому что, каждый раз, когда руки опускались, он вспоминал умиротворенное лицо Билла, бархатную мягкость животика, в котором сейчас жил его ребенок, ту волну тепла, которая накрыла молодого парня с головой, стоило ему коснуться любимого мальчика.
Том не замечал, как изменился за последнее время, но это замечали другие. Девид, видя, как его подчиненный каждое утро является на работу с синими кругами под глазами, сначала забеспокоился, что в семье парня случилось что-то плохое, но, однажды увидев, как Томас отрешенно-счастливо улыбается, смотря куда-то в небо, решил, что должен знать, почему молодой колдун так себя изводит. Том сначала отнекивался, не желая грузит начальника своими проблемами, но Девид не даром слыл человеком, понимающим любое живое существо по одному движению ресниц. Через пару дней ведьмак все-таки рассказал своему руководителю о том, что вскоре станет отцом, на что тот только как-то облегченно вздохнул и поздравил юного мага. Тот поблагодарил, но тут рассказал, что в отношениях с беременным любимым у них не все гладко. Девид только рассмеялся, потрепав подчиненного по плечу, и уверил, что все будет хорошо, а потом приказал отправляться домой и не показываться на работе следующие две недели. Томас не мог объяснить, почему, но эти простые слова успокоили его, заставляя робкую надежду превращаться в уверенность. Ведьмак поблагодарил начальника и отправился домой.