– Как тебя зовут? – спросил я.
– Лю-ю-ю-ю-юбка, – ответила она и улыбнулась во весь рот, в котором было только два зуба. Это были два желтых верхних клыка.
– Люба, с кем ты живешь?
– С Танькой, ду-у-урой, – ответила она.
К счастью, в разговор вмешалась медсестра:
– Лебедь крашеный, иди домой. У нашего доктора уже есть жена.
Позже от своей медсестры я узнал, что Люба – инвалид с детства и живет со старшей сестрой Таней, которая тоже имеет отклонения психического характера, но не такие выраженные, поэтому ей разрешено быть опекуном младшей сестры. Чем-то Люба привлекла мое внимание, и я стал спрашивать у коллег, которыми по большей части был средний медицинский персонал, – что за Люба такая и почему она ходит знакомиться к мужчинам? Любе было тридцать четыре года, жить с сестрой Таней она стала после смерти их матери. Люба очень мечтала иметь семью и поэтому часто занималась сексом с местными мужиками в надежде, что кто-то из них возьмет ее замуж. Мужики же, в свою очередь, обманывали Любу, обещали на ней жениться, если та будет послушно выполнять все их прихоти. В сезон летней рыбалки Люба особо пользовалась спросом. Местные мужики любили брать ее с собой к реке на несколько дней, где вдали от дома, в тишине и покое исполняли с Любой все свои самые заветные фантазии. Так, приехав из одной «командировки», Люба собрала вещи в чемодан и пошла к своему рыбаку, который жил через пару улиц. Но на пороге Любу встретил не ее новоиспеченный жених, а крупная женщина с фигурой, похожей на грушу. Это была жена того самого рыбака. С выражением тигрицы, готовящейся совершить прыжок на жертву, она стояла и ждала, как только та даст ей повод. Люба по своей наивности не могла даже подумать, что ее могут обманывать, и поэтому спросила у женщины:
– А г-г-где Володя? Он м-м-мне обещал жениться и жи-и-и-и-ить со м-м-мной.
После этих слов Люба получила резкий и неожиданный удар в лицо от обманутой жены. После этого вышел и сам жених, гордый собой, ведь за него, как за альфа-самца, дрались две женщины. Он взял Любкин чемодан и ударил им по голове бедную «невесту». Это была первая Любина травма, с которой она обратилась ко мне. Как оказалось, она уже не в первый раз приходила так свататься. И, поскольку село маленькое, большинство жителей знали, о чем говорит появление Любы на пороге их дома с чемоданом вещей. После ее ухода медсестры рассказали мне, что девушку часто избивают то мужики, то их жены. Но это было не самое подлое и страшное в ее жизни. Оказывается, сестра Таня забирает у нее всю пенсию, и Люба часто голодает, поскольку купить еду попросту не на что. А недавно одна грамотная учительница из местной школы помогла Любе оформить кредит. Только вот кредит был на норковую шубу, которую учительница решила подарить себе на начало нового учебного года. Люба и не поняла тогда, что за бумажки ей дала учительница, в которых она с важностью взрослого человека поставила свою подпись. Мне стало по-человечески жаль Любу, и я даже хотел разобраться и попытаться хоть как-то ей помочь. Но фельдшер нашей амбулатории сказала, что уже обращалась к местной администрации. И оказалось, что та самая учительница в дорогой норковой шубе была старшей дочерью председателя сельсовета. Председатель очень любила свою старшую дочь и в обиду давать не собиралась, пригрозив фельдшеру, что, если «та еще раз сунет нос не в свое дело, у нее будут проблемы».
Бедную Любу обманывали и в магазинах непорядочные продавцы. Каждый кассир в маленькой деревне ждал появления девушки в свою смену, потому что можно было заработать денег себе в карман.
Люба не умела считать и писать, и что означают цифры на банкнотах, она тоже не знала. Деньги она называла по их цвету: одну тысячу рублей – зелененькой бумажкой, сто рублей – коричневой, пять тысяч – красненькой.
Недавно Люба расплатилась за хлеб красненькой бумажкой, на сдачу ей добропорядочный кассир сдал четыре синенькие, это были четыре пятидесятирублевые купюры. Благо после продуктового магазина Люба зашла в аптеку, которая находилась в нашей амбулатории. Раньше девушке всегда хватало денег на лекарства, но в этот раз она подала четыре синенькие бумажки, и фельдшер объяснила: «Люба, этого не хватит». Девушка расплакалась и рассказала, что денег больше нет, все на хлеб ушли. Забегая вперед, скажу, что с непорядочным кассиром ходил разбираться я. Это был не человек, а скотина, надевшая на себя фартук продавца. Ох, сколько нелестного мне пришлось выслушать о себе, прежде чем она все же вернула украденные деньги. Весь оставшийся день я думал о том, как все-таки тяжело живется инвалидам. Без помощи и поддержки они пропадут.