ТАНЮ НИСКОЛЬКО НЕ СМУТИЛО МОЕ ПРИСУТСТВИЕ, И ОНА ПРОДОЛЖИЛА СИДЕТЬ С ШИРОКО РАЗДВИНУТЫМИ НОГАМИ И ОГОЛЕННЫМ ЛОБКОМ.
Надев резиновые перчатки, я подошел ближе и принялся внимательно осматривать пациентку. Мои глаза начали слезиться от едкого запаха пота и перегара, который исходил от пострадавшей. Набрав полную грудь воздуха и задержав дыхание, я стал ощупывать нижний край глазницы, скуловые кости и нижнюю челюсть. Когда воздух заканчивался, я отворачивался в сторону, чтобы сделать новый вдох, и вновь возвращался к лицу пациентки. Я исключил все возможные переломы костей лицевого скелета и предоставил ее заведующей для дальнейшего осмотра. Когда та начала осматривать половые губы Татьяны, моя голова вновь закружилась, и я почувствовал сильный позыв к рвоте. Казалось, мой желудок вместе с кишками вот-вот вылезет наружу, и я поспешил выйти на улицу. Дожидаясь заведующую на улице, я пытался воссоздать сцену насилия, но у меня никак не получалось. Я пытался понять, чем она привлекла таксиста. В ней не было женской красоты, выглядела она старой, да и запах от Татьяны исходил не из приятных. Но таксиста это не остановило.
Наконец заведующая вышла, и мы отправились обратно в амбулаторию. По дороге я узнал, что до нас к ней приходил участковый, который отказался заводить уголовное дело, потому что Татьяну насилуют и бьют каждый месяц. Как он объяснил пострадавшей, у него есть и более серьезные дела, и она просто мешает со своими ухажерами. «Разбирайся с ними сама! И чтобы больше от тебя не было звонков в участковый пункт, – отрезал он. А затем подумал и добавил: – Проблемы негра товарища шерифа не волнуют».
В тот день Любу я видел в последний раз. Наступила зима, а она все не приходила. Я спрашивал у медсестер и пациентов у меня на приемах, не встречали ли они Любу, как она, жива ли, здорова. Как оказалось, не видели ее в селе уже давно. Пришла весна, и с теплыми лучами солнца начал таять снег. В лесу возле озера какой-то рыбак под проталиной нашел Любкино тело. Ее зарезали, но перед этим очень долго били, на ее теле не осталось живого места. Так исчезла Люба.
Глава 5
Стеклянная бутылка
Прошло два года с того момента, как я начал работать врачом. За это время я уже многому научился и в моей жизни произошли важные события: я успел жениться и стать отцом. У меня родился сын, которого я назвал Виктором в честь Высоцкого. Наверное, вы сейчас подумали о том, что я полный идиот, ведь Высоцкого звали Владимиром. Но так я отвечаю каждому, кто спрашивает меня, почему я выбрал именно это имя.
Уже год как я стал брать ночные дежурства в выходные. Я ждал их всю рабочую неделю, ведь теперь только на них мог отдохнуть от бессонных ночей, которые дома мне дарил маленький Витя. Начиналось дежурство в субботу, в восемь вечера, и заканчивалось в восемь утра в понедельник. Таким образом, дежурная смена составляла тридцать шесть часов.
Однажды на таком дежурстве в оториноларингологическом отделении ЦРБ поздним вечером мой покой нарушил звонок стационарного телефона. Я решил, что у кого-то опять заболели зубы. Чаще всего в дежурные смены, ближе к ночи, поступали звонки в ординаторскую от пациентов с обычной зубной болью, поэтому я старался на них не отвечать. Внутренний голос успокаивал меня тем, что от зубной боли еще никто не умирал, поэтому если уж я и поднимал трубку телефона, то рекомендовал пациенту прийти утром, а сейчас принять обезболивающее. Я уже не боялся ни переломов костей лица, ни гнойных заболеваний – к тому времени у меня появился определенный опыт. И я не стал поднимать трубку, подумав, что ничего серьезного случиться все равно не может. Не дозвонятся – ничего: отоспятся, придут утром. Но телефон с короткими промежутками отдыха звонил снова и снова. Было ощущение, что трубка вот-вот оплавится, если я ее не возьму.