— Я ухожу.
Лучше бы на Мина упала атомная бомба, заболело бы меньше. Два слова смыли все мысли, и он лишь тихо попросил Чимина дать свой номер.
— Я переписал себе твой с папиного телефона, — коротко ответил омега, запахивая курточку.
— Позвони.
— Когда смогу.
Омега направился к выходу и увидел Хосока, который, прислонившись к машине задом, смотрел на него непробиваемым взглядом.
— До встречи, — голос Юнги раздался за спиной Пака, и тот растеряно обернулся, отрываясь от взгляда Хосока. И тут Мин сделал то, что окончательно выбило омегу из колеи: он приблизился и совершенно невесомо притронулся губами к Чиминовой щеке.
А Хосок так и стоял, взглядом прожигая наглого белобрысого альфу, который целовал его «не такого» Минни.
***
Резкая боль в голове пульсировала, она не давала собраться с мыслями, прийти в себя. Единственное, что оставалось — лежать мертвой тушкой на холодном бетоне, пытаться разлепить глаза и изредка постанывать, когда боль была совсем невыносимой. Омега уже не понимал, который час лежит на полу, почему он здесь. Почему судьба такая мразь? Вот же ненормальная стерва, удумала тут такое.
«Лапочка, ты ведь знаешь, что гулять ночью одному в парке опасно?»
Насмешливо проносилось на повторе в голове омеги. Хотелось вырвать это из себя, забыть, размазать по стенке глупые вспоминания. Ким захотел умереть, забыться, проснуться дома и услышать, как папа в очередной раз говорит, что он идиот, который только мыть полы способен. Сейчас бы он обрадовался злобному голоску Сиёна, даже, может, улыбнулся бы ему.
— Вот, посмотрите, господин, — Тэхен услышал сквозь толщу воды противный голос того мужика из магазина. Вот только теперь он был не таким грозным, теперь он звучал слегка подавлено.
— Где ты его выловил?
Второй голос звучал намного моложе, и Тэхен было уже почти, открыл рот, чтобы попросить о помощи, только вот собственное тело не слушалось.
— Этой ночью, в парке.
— Скажи мне, идиот, кто наша цель? — злобно прорычал младший, и Тэхен поежился.
— Бедные, молодые омеги, которых не станет никто искать, — пропищал альфа.
— А ты кого мне привел? Ты видел его телефон? У него есть деньги, а значит, и родители, которые скоро поднимут на уши весь Сеул, — голос звучал опасно спокойно, тихо, предостерегающе, — тебя кто-то видел?
— Я нашел его в магазине, а потом подловил в парке, — тут же послышался глухой стук и вскрик мужика.
— Ты, — прошипел младший, — глупый недоносок, — удар, — блять, — удар, — я тебя просил? — взревел мужчина, — так сильно хотел передо мной прислужиться, что забыл о безопасности? — Тэхен услышал тень ухмылки в словах, и его парализовало от страха.
Выстрел.
Ким лишь почувствовал, как теряет сознание, вновь уходя в никуда, понимая, что на него брызнула кровь того самого мужика из магазина, чьи мозги теперь украшали стенку грязного помещения.
***
— Открывай или я выбью дверь! — обозленно прорычал Намджун, вслушиваясь в музыку, что играла в квартире. Он уже минут пять стоял на лестничной клетке девятого этажа, ожидая, когда же этот Ким Сокджин распахнет двери своей квартиры.
Вот только омеге было все ровно, он сидел на полу, жалостно глядя на пустую бутылку вина, и подвывал под грустную лирику, что лилась из колонок в гостиной.
Он не пустит, не позволит себе еще хоть раз потерять контроль. Ким Сокджин — сильный омега, которого никто не подчинит, не сломает и не присвоит себе.
Комментарий к 5.
комменты. нужно много комментов.
сессия убивает
спасибо всем, кто читает. каждый просмотр, плюсик и комментарий греют мою душу ♥
========== 6. ==========
В профиль Хосок довольно красив: изящная линия подбородка, аккуратный, ровный нос, пухлые, сердцеобразные губы, милый разрез глаз и открытый лоб, на который спадают густые темно-каштановые волосы с рыжими прядками. Его руки слишком сильно сжимают руль, выдавая его напряжение и раздражение, что тихим налетом опало на обоих парней. Чимин сидел и не двигался, боясь вызвать злость альфы, который, кажется, был до невозможного расстроен легким поцелуем от другого. Так долго он упадал за своим Минни, не давил, давал время разглядеть в себе чуть больше, чем друга, ухаживал и ценил каждый взгляд, взмах густых ресниц, направленный в его сторону, теплую улыбку, заливистый смех, ради которого он был готов быть клоуном, каждое касание — случайное и не совсем. В сердце кольнуло, когда тот гнусный человек осквернил реликвию, на которую Хосок молился, осквернил Чимина, ради которого он был готов умереть.
Не хотелось больше ничего. Теперь казалось, что три часа, проведенные в одной машине, это самая изощренная пытка. Рыжий беспечный мальчишка так и не понял, что все эти приглашения на свидания, ухаживания хёна и слишком крепкие объятья — молитва Хосока принять, не отталкивать, полюбить, дать место в своем сердце, согреть длинной зимней ночью, быть единственным и любимым.
Дорога в Тэгу еще никогда не была такой длинной, а сердце Хосока так изрезанно сомнениями, непонятной болью, желанием защитить свое.
— Откуда ты знаешь Мин Юнги? — Хосок пытался контролировать свой голос, но обида то и дело проскальзывала и рвала на части напускное спокойствие.
— Мы познакомились в том клубе для знакомств, в который меня записал папа, — Чимин повернулся к нему всем телом и смотрел с неприкрытой радостью в глазах, — он водил меня на каток. А ты его тоже знаешь, хён?
— Надо же, — Хосок сильнее сжал руль и неосознанно надавил на газ, — а со мной ты не хотел идти на каток.
— Хён, — машина стремительно набирала скорость, и единственный пассажир вцепился в ручку двери, борясь с накатывающим страхом. Но это же Хосок-хён, он ничего плохого не сделает.
— Что, Чимин-а? — Чон наклонил голову пониже, глядя на дорогу, и продолжил жать на газ.
— З-зачем мы так быстро едем? — кажется, мальчик был напуган, но Хосок поставил перед собой цель. Сделать больно. Так же, как сделали ему.
В ответ на вопрос только тишина и стрелка спидометра, которая уже перевалила за сто двадцать.
Убить бы рыжего, убить бы себя. Чимин никогда не будет принадлежать Хосоку, кажется, теперь он это точно понял. Вот только отпустить его — выше сил Хо. Он готов пойти на что угодно, лишь бы Пак остался с ним, не смотрел на того блондина, не впивал иголки в любящее сердце, не отталкивал больше и не заставлял все внутренности сжиматься, биться, словно птичка в клетке, моля об освобождении, понимании, принятии.
Как же хочется въехать в ближайшее дерево. Но разве Чимин виновен? Виновен в том, что не любит?
Хосок так и не заметил знак, предупреждающий об опасном повороте. Визг шин, плач мальчишки, сжавшегося на соседнем сидении, секунда на осознание и еще одна на то, чтобы со всех сил бить по тормозам. Вот только в зимний период тормозной путь больше, а шансов меньше. Но это не помеха, Хосок свое не отдаст, не позволит даже смерти забрать Чимина, он вырулит, и не беда, что вся жизнь перед глазами проносится.
***
Все тело стало легким, а неподчинение куда-то пропало. Теперь поднять руку и разлепить глаза стало легкой задачей, все пришло в норму. Вот только так ли это?
Легкая ночная рубашка приятно обволакивала кожу, а теплое одеяло грело и не позволяло холоду добраться до тела.
Тэхен потянулся и приятно удивился мягкости постели, ведь в прошлый раз холодный бетон грозил отморожением всех внутренностей. Хотя, это может, тот голос грозил? Не важно. Важно, что тепло и уютно, умереть уже не хочется, а глаза спокойно оглядывают небольшую комнатушку, залитую солнечным светом. Здесь чисто и светло, вот только решетка на большом окне слегка напрягает, но это не такая уж и проблема, главное сейчас — понять, где он. Небольшая кровать приятно прогибается под весом, а рука так и тянется к графину с чистой водой, который стоит на прикроватной тумбе.
Раздумывать долго не приходится, скрип дверей отвлекает от воды, от мыслей, от разглядывания.
В комнатку вошел сам дьявол. Тэхену так показалось.