Японцы считали, что кицунэ и тануки постоянно соперничают друг с другом. Тануки перевоплощались так же ловко, как и кицунэ, но они не обладали такой же хитростью и изворотливостью, поэтому в различных состязаниях часто терпели поражение. И все же есть легенда о том, как однажды тануки перехитрил лису.
…Однажды лиса-кицунэ вызвала енота-тануки на состязание и сказала ему:
— Давай соревноваться в том, кто может принять больше различных обличий. Вот я могу принимать семь разных обликов. А ты на что способен?
— Подумаешь, семь обликов! — ответил ей тануки. — Вот я могу превратиться в целую торжественную процессию во главе с городским правителем!
Кано Санраку. Китайский лев. Кон. XVI — нач. XVIII в.
— Да ты, наверное, врешь! — сказала лиса. — Никогда не поверю, чтобы ты мог такое сделать! Раз так, докажи мне свои способности, превратись прямо сейчас!
— Одну минутку, — ответил тануки. — Позволь я отойду ненадолго вон к тем зарослям, там растут волшебные листья, которые необходимы мне для перевоплощения.
И через несколько мгновений после того, как тануки скрылся в деревьях, из-за них показалась на дороге целая процессия! Во главе ее двигался на своей повозке глава города, а сопровождали его служители расположенного поблизости храма, чиновники и придворные.
«Каков, однако, этот тануки! — подумала лиса. — Кто бы мог предположить, что этот толстяк способен перевоплотиться в целую процессию! Ну да ладно, хоть я и знаю, что процессия ненастоящая, подойду к градоначальнику и выражу ему свое почтение».
Но как только лиса приблизилась к повозке, охрана прогнала ее, а один стражник даже ударил палкой.
Тануки наблюдал за происходящим из-за кустов и смеялся. Он знал, что градоправитель ежедневно в одно и то же время проезжает по этой дороге, и воспользовался этим, чтобы проучить лису.
Кошка-оборотень бакэнэко
Правитель провинции Хидзэн однажды вечером гулял по саду вместе со своей любимой наложницей О-Тоё. Вскоре они заметили, что по пятам за ними крадется огромная черная кошка. Правителю это животное показалось подозрительным, и он запустил в нее палкой. Кошка скрылась в кустах, но, когда правитель и О-Тоё возвращались во дворец, незаметно проскользнула вслед за ними.
…Ночью О-Тоё проснулась от того, что ей было тяжело дышать, как будто на ее груди лежал какой-то большой груз. Она открыла глаза и увидела перед собой морду той самой черной кошки, которая вечером встретилась им в саду. Девушка попробовала было прогнать ее, но кошка бросилась на нее и задушила. После этого кошка зарыла тело О-Тоё в саду, а сама приняла ее облик.
Утагава Куниёси. Актеры театра кабуки разыгрывают превращение кошки-бакэнэко в старуху. XIX в.
Правитель ни о чем не подозревал и встречался с мнимой О-Тоё каждый день, не зная, что перед ним уже не настоящая девушка, а бакэнэко. И вскоре здоровье мужчины начало ухудшаться. Он похудел, стал быстро уставать, а по ночам совсем не спал, потому что его непрерывно мучили кошмары. А еще ему казалось, что в комнате все время есть кто-то посторонний. Лекари осматривали правителя, но не могли понять, в чем дело. Они предложили:
— Пусть слуги ночуют в спальне вместе с вами. Может быть, они заметят что-то неладное?
На следующую ночь слуги расположились в спальне своего господина. Но как только наступила полночь, они заснули, как будто кем-то околдованные. И как только это произошло, в комнату вошла О-Тоё. Но она была на этот раз не похожа на себя. Выражение ее лица было злым, а волосы на голове стояли дыбом. И всю ночь она насылала кошмары на правителя, не давая ему спать и оставаясь невидимой для него.
Самыми опасными считались кошки-оборотни с раздвоенным хвостом: их называли нэкомата, то есть «раздвоенная» кошка.
Здоровье правителя становилось все хуже и хуже, и придворные решили:
— Нужно позвать монаха. Одна надежда на молитвы, раз уж лекарства оказались бессильными!
В тот же день ко двору явился монах, и, как только наступила ночь, он сел у окна в спальне правителя и начал молиться. Выглянув в окно, монах увидел, что на дорожке сада у статуи Будды стоит молодой воин из числа дворцовых охранников и тоже молится о здравии своего господина. Монаху это показалось очень трогательным: человек, который должен был всего лишь охранять территорию, в свое свободное время не отдыхает, как все, а молится за здоровье человека, который ему даже не родственник!