Маме очень понравились чаши, и она пообещала, что обязательно купит такие перед отъездом, а пока приобрела себе и мне одинаковые, вырезанные из дерева браслеты. На них так же были изображены луны. Любезная продавщица тут же позвала мастера, который их вырезал, и он дополнил браслеты первыми буквами наших имен. На моем он вырезал буковку «I» – Ира, на мамином – «N» – Наташа.
– Спасибо за покупку! А вот подарок от фирмы! – сообщила продавщица, протягивая мне амулет в виде подвешенной на шнурочке луны. – Позвольте, я сама надену на девочку?
Я колебалась, вспоминая историю, рассказанную Сашкой.
– Конечно! – ответила за меня мама, широко улыбаясь продавщице. – И вам спасибо! Обязательно заглянем еще!
Тем временем женщина, выйдя из-за прилавка, надела на меня шнурок с подвеской, и ничего страшного не произошло. Обычное украшение, забавное.
Мы вышли из магазина, и, оглянувшись, я заметила, что продавщица наблюдает за нами. Вероятно, от скуки: других посетителей в ее лавке в этот момент все равно не было.
Весь день я выглядывала белобрысого Сашку, но его, как назло, нигде не было видно. Это все больше меня беспокоило. Кругом, конечно, настоящая идиллия, но мало ли что? Вдруг здесь все, как в американских фильмах? На самом деле жители городка – фанатики и маньяки, и они убили Сашку или заточили его в мрачном подземелье, приковав к сырой стене тяжелой ржавой цепью?.. Может, он страдает сейчас, лишенный еды, воды и солнечного света, и запекшимися, растрескавшимися губами шепчет мое имя…
Луна сегодня была видна, наверное, часов с четырех пополудни. Это увеличивало мое беспокойство. Как и вчера ночью, она показалась мне живой, с холодным интересом наблюдающей за мной. Интересно, неужели то, что рассказал Сашка, может быть правдой?
Когда мы собрались за ужином, к нам заглянула Нинель Ивановна, и я, наконец, не выдержала.
– А где тот белобрысый мальчик? Кажется, вы говорили, что его зовут Сашей? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушней: ну мало ли зачем мне он понадобился, может, просто интересуюсь. От скуки.
Хозяйка сверкнула темными колючими глазами, и мне вдруг подумалось: почему это толстых всегда считают добродушными? Странно, но я впервые заметила, какой у нее неприятный взгляд.
– А, Сашенька, – она тяжело вздохнула и, обращаясь уже почему-то к моей маме, продолжила: – Он ведь сирота. У нас его все так любят… так любят… Уж ему-то, горемычному, от жизни досталось. С тех пор, как его родители как раз на полнолуние и погибли, бедняжка немного рассудком и тронулся.
– Как?! – испуганно вскинулась мама. – Здесь что, ходит сумасшедший?
– Нет-нет, – поспешила заверить ее хозяйка, еще раз тяжело вздохнув, – он тихий. У него вообще приступы только периодами случаются. Как раз на полнолуние.
– Тихий?! – переспросил папа. – А Иринка рассказывала, как он ее пугал: то стрелу в нее выпустил, едва не попал, то летучую мышь к двери ножом приколол…
Нинель Ивановна тяжело опустилась на стул, печально заскрипевший под немалым весом.
– Вы уж не серчайте на сиротинушку. Должно быть, он, как увидел вашу дружную семью, о своих родителях вспомнил и совсем расстроился.
Ненавижу, когда говорят про дружную семью. Нет, дело вовсе не в том, что мы не дружные, но как-то это не по-настоящему, искусственно звучит.
Но маму, похоже, не смутила речь хозяйки. Напротив, она тут же закивала головой.
– И вправду, я слышала о таком по телевизору. Бедный мальчик! Какая тяжелая психологическая травма! Не мудрено, что он… – она смутилась и замолчала.
– Так что с ним сейчас? – спросил папа, пододвигая к хозяйке чашку с чаем.
– В больницу отвезли сердечного. Во время тяжелых приступов его в больницу отправлять приходится, – и она снова, уже в который раз за сегодня, громко вздохнула.
– Спасибо, – сказала я и встала из-за стола, не в силах больше видеть Нинель Ивановну. Она казалась мне какой-то фальшивой и очень противной. Может быть, виной тому ужасный сон, а может, и нет. Есть такой китайский божок Хотей – его нужно гладить по огромному брюху, чтобы у тебя были деньги, так вот, Нинель Ивановна была таким же Хотеем, только не добрым, а злым.
– Что же у вас дочка такая худенькая! – послышался мне вслед голос хозяйки. – Со здоровьем-то у нее в порядке?
– Спасибо, не жалуемся, – ответила мама, и они заговорили о чем-то другом.