Артем прислушался к себе, почувствовал, как тепло от чая разливается по всему телу.
– Ничего там не сидит, – буркнул он, снова наклоняясь к чашке.
– Для этого страха не нужны покойники и вурдалаки. Скелеты и вампиры рядом с ним ничто! Ты его будешь любить, этот страх, гладить по шерстке. И в конце концов ты сам себя убьешь!
Артем почувствовал, как зверек по штанине забрался к нему на колени.
– Пойдем, хозяин, – заскулил он. – Нам домой пора. Что мы здесь-то сидим, пустую воду пьем? А дома мама что-нибудь вкусненькое приготовила. Пойдем…
– Подожди! – Веснушкин похлопал зверька по голове. – Сейчас мы уйдем. – Он поднялся. – Запомните! Ничего я не боюсь, ни зубных врачей, ни футбольных мячей, ни контрольных.
– Правильно, хозяин! Правильно! – послышалось радостное подвывание.
– И я не какой-нибудь пятилетний пацан, чтобы бояться тени на стене и ночных сказок. И не надо меня запугивать!
Бабка участливо покачала головой, пригладила его сбившиеся вихры, поправила рубашку. Но рук не отняла. Пальцы теребили мягкую ткань воротника.
– Много чего впереди будет, но помни, у тебя есть твоя собственная защита. Ты сам.
Артем резко развернулся и пошел вон из кухни.
– Только ты сможешь себе помочь! – неслось ему в спину.
По дороге ему попалась застывшая в недоумении Катька.
– Если ты мне еще раз попадешься, – накинулся на нее Артем. – Я тебе все хвосты повыдергиваю!
В сердцах он хлопнул дверью и вышел на улицу. Зверек, как попугай пирата Сильвера, сидел у него на плече.
– Хозяин, – тянул он. – Что ты слушаешь всяких старых, выживших из ума теток? Что они могут сказать хорошего?
– А почему тебя никто не видит?
– Потому что я твоя собственность, – зверек потерся об его ухо. – Неужели тебе хочется меня с кем-то делить? Руська непременно попросит меня на время. И ты, как друг, не сможешь ему отказать.
– А пропадаешь-то ты куда?
– Я не пропадаю. Я сливаюсь с окружающим миром. Есть такая рыба, камбала называется. Она маскируется под ту поверхность, на которой лежит. Так и я.
Зверек мигнул и оказался прозрачным. Сквозь него стали видны деревья, прохожие и машины.
– Класс! – искренне восхитился Артем. – Значит, ты всегда со мной? Даже когда я тебя не вижу?
Кивнул зверек в ответ или не кивнул, было не видно, потому что он остался прозрачным.
Дома дела обстояли еще хуже, чем думал Веснушкин.
Телепузик устроился в кресле с пультом в руке, вокруг валялись фантики. С экрана на него изливался визжаще-кричащий фильм. Крыска валялась на родительской кровати и без остановки что-то вещала в телефон. Фантиков вокруг нее не было, зато перед самым носом лежала пустая коробка из-под конфет.
Артем тихо взвыл и пошел на кухню. Сладкий чай – это, конечно, хорошо, но не мешало бы чем-нибудь перекусить. В холодильнике ничего съедобного не нашлось. Родственники ухитрились даже суп подъесть.
– Ладно… – зло прошептал Веснушкин, закатывая рукава. – Вы у меня поживете привольной жизнью. Я вам такой праздник устрою!
Для начала он решил себе быстро сварить картошку и пожарить котлеты (о том, что котлеты лежат в морозилке, кузены не догадались).
На плите у него уже все кипело и шкворчало, когда прямо перед ним на разделочной доске нарисовался белый зверек. Чтобы не задеть его, Артем отвел руку с ножом в сторону, задел сковородку с маслом. Сковородка подпрыгнула, масло выплеснулось на огонь.
Что-то вспыхнуло, треснуло, ухнуло. И Веснушкин, увлекая за собой кастрюлю с чищеной картошкой, повалился на пол. Нож из его руки вырвался, взлетел вверх и стал быстро падать вниз. Прямо ему в лоб. Артем машинально зажмурился. Больше он ничего не успел сделать.
Когда он открыл глаза, вокруг стояла темнота. И в этой темноте раздавались голоса.