– Ты куда подевалась? У тебя все в порядке? – спросил он, и в его голосе я услышала с трудом сдерживаемую тревогу.
– Да… Наверное… – пробормотала я в ответ. – А ты где?
– В классе! Где же еще я могу в это время быть? – удивился Антон.
– Ух ты! – Я в панике посмотрела на часы. – Уже бегу! Скоро увидимся…
– Жду! – бросил Антон. – Между прочим, до начала урока меньше пяти минут осталось!
Выскочив из подъезда и на бегу закинув пакет с карандашными обломками в один из мусорных баков, я помчалась в лицей, просто сгорая от нетерпения встретиться с Антоном и Луизой, поделиться с ними тем, что со мной произошло, и как можно быстрее обсудить план дальнейших действий.
Увы, сразу осуществить намеченное мне не удалось, потому что урок уже был в разгаре, и мне ничего не оставалось, как, состряпав крайне виноватую физиономию, извиниться и тихонько занять свое место.
Взглянув на явно удивленных моим опозданием двойняшек, я молча кивнула им и, с прилежным видом открыв учебник, уставилась на учительницу литературы, которая увлеченно рассказывала о замысле создания Гоголем пьесы «Ревизор».
– Скажите, а «Вий» входит в учебную программу? – неожиданно прозвучал голос откуда-то сзади.
– «Вий»? – переспросила учительница. – Нет, не входит.
– Жаль! Классный ужастик!
Я обернулась и посмотрела на задавшего вопрос упитанного мальчишку, которого, видимо, не особенно интересовала пьеса из жизни обитателей провинциального городка позапрошлого века.
– А ты читал это произведение? – с любопытством спросила учительница.
– Не, только кино смотрел! Там монстр вообще офигенный, – сообщил выбравшийся из-за стола толстяк и, закрыв глаза, растопырил ладони с пухлыми, похожими на сосиски пальцами. – Подымите мне веки: не вижу!
– Попробуй прочесть, – посоветовала ему учительница. – Только сразу приготовься к тому, что это не просто ужастик, а серьезное произведение о встрече со злом. И, между прочим, сам Гоголь ушел из жизни рано и трагично. Как сказал один литературный критик, «не сумев выдержать колдовских чар и виева взгляда»…
– Да, похоже, не все могут выдержать этот самый виев взгляд, – пробормотал потрясенный Антон после того, как на перемене, отозвав двойняшек в укромный уголок, я, постоянно сбиваясь и чуть ли не заикаясь от волнения, поведала им о своем загадочном сновидении и о том, с какой страшной силой вдруг начали притягивать меня к себе сегодня утром эти зловещие карандаши.
– И что с нами теперь будет? – наконец выдавила из себя не на шутку перепуганная Луиза. – Представляешь, мне сегодня такой ужасный сон приснился: мы втроем едем в том самом автомобиле, который тогда рисовал Антон, и на страшной скорости со всего размаху врезаемся в стену…
– Это все из-за меня! – жалобно всхлипнула я. – Если бы я не предложила вам эти карандаши…
– Ерунда! – оборвал меня Антон. – При чем тут ты? Просто так получилось… Знаешь ведь, как говорят: в нужное время оказаться в нужном месте… Так вот у нас просто получилось наоборот. И не у нас одних!
– В каком смысле? – насторожилась я.
– Представляешь, я на сайт со статистикой для служебного пользования нелегально смог попасть… Короче, у нас в городе с апреля по сентябрь среди бесследно пропавших или покончивших жизнь самоубийством оказалось несколько художников!
– Ну и что? – неуверенно возразила Луиза. – Может быть, они страдали от творческих мук, вот и…
– Может быть, – с иронией произнес Антон. – Только перед тем, как исчезнуть, они запросто могли и в каком-нибудь подозрительном магазинчике побывать, и карандашиками или, например, кисточками немножко поработать… Поэтому нам надо искать этот самый ключ! И чем быстрее, тем лучше.
– Ты думаешь, что мы так легко сможем его найти? – подавленно проговорила Луиза, и на глаза у нее навернулись слезы. – Почему же тогда до сих пор никто его не нашел?