После под окнами стоял какой-то пацан и кричал: «Даниил, подлый трус, выходи!» Машина мама пыталась его прогнать, но безрезультатно. Маша велела брату выйти и разобраться с приятелем, на что тот ответил, что он не подлый трус и поэтому не выйдет, и залег под диваном. Тогда я решила разобраться с орущим сама. Я просто подошла к окну и сказала, что Даниила нет дома, что он где-то гуляет и поэтому даже под воздействием криков не появится из квартиры. Затем во всем доме почему-то вырубился свет, и мы в темноте искали фонарик. Мне на ногу опрокинули табуретку, а Маша пролила на белую кофту томатный сок. С фонарем мы пошли в ванную ее застирывать, но выяснилось, что нет не только горячей, но и холодной воды. Мария решила взять воду из чайника, но оказалось, что нас кто-то запер, и мы тут же догадались, кто именно. Никитина кричала брату, что, когда выйдет, отделает его как бог черепаху, и колотила по двери. Из плена нас вызволили ее родители, так как Даниил, испугавшись, куда-то спрятался. Машка бегала по темной квартире в поисках брата, спотыкалась и падала. В конце концов налетела на стол, с него слетели чашка и блюдце и разбились, и Машин папа, наступив на осколки, поранил ступню.
Наконец дали свет. Маша застирала кофту, Даниил вылез из шкафа, осколки были собраны и отправлены в мусорку, в комнатах наведен порядок. В общем, можно считать, что вечер в Машкиной квартире прошел спокойно.
Мы с Машкой улеглись спать на одном диване.
— Слушай, Ирка, как ты думаешь, он сегодня придет? — спросила в темноте Маша.
— Откуда я могу знать.
— А тебе сложно ответить, что нет? Почему ты меня не успокаиваешь? — возмутилась Мария. — Знаешь, давай кресло отодвинем, чтоб он в него не уселся, как вчера.
Мы встали и передвинули кресло к шкафу.
— А вдруг он на диван сядет, — предположила Маша, ложась обратно в постель.
— Насчет этого не знаю, но уверена, что рядом с тобой он не поместится, потому что здесь лежу я, — рассмеялась я.
— И ничего смешного! — буркнула Никитина.
Некоторое время мы лежали молча, а потом Машка протянула:
— Давай помечтаем…
— О чем?
— Вот приворожу я к себе Макса…
— У-у, — усмехнулась я. — Давай-ка ты одна помечтаешь, а я лучше спать буду.
— Вот будем мы с ним гулять, как Дианка с Сергеевым, — продолжала Машка.
Я молчала.
— И в школе с ним за одной партой сидеть буду, а то я все с тобой сижу. Наверное, я тебе надоела уж, вот и пересяду…
— Никуда ты не пересядешь! Ни я, ни наша парта тебя не отпускаем…
— Всем лечь на пол, это ограбление! — ворвался в комнату Даниил.
— Пошел вон! — в один голос закричали мы с Машкой.
— А ну, живо убрался к себе в комнату! А то я тебе устрою варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни! — пообещала брату Мария. — Считаю до трех.
— Вы что, юмора не понимаете?
— Раз, два…
Даниил выскочил из комнаты. В комнате наконец-то стало тихо.
Я проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
— Ирка, мне кажется, что он в шкафу, — прошептала Машка.
— С чего ты так решила? — удивилась я.
— Прислушайся.
Мы затаили дыхание. И в самом деле в шкафу кто-то шебуршал.
— Маш, а твой брат туда никакого животного не засунул? Ну, мышь или ежа?
— Нет, я перед сном туда одежду вешала, и там никого не было, — ответила Маша.
— Что будем делать?
— Это я у тебя хотела спросить.
— Если хочет сидеть в шкафу — пусть сидит, главное, чтоб сюда не вылезал, — подумав, сказала я.
И вдруг дверца шкафа заскрипела, и оттуда вышел наш покойник со словами: «Мария, пойдем со мной». Мы обе заорали, вскочили с дивана и бросились в коридор, где столкнулись с Даниилом. Машка, визжа, колотила рукой по стене, пытаясь найти выключатель. В прихожей появились ее родители. Кто-то из них зажег свет, и я увидела, что Машкин брат стоит в противогазе, завернутый в простыню, а в руке у него череп. Интересно, где он его достал?
— Что случилось? — строго спросил Машин папа.
— Там, в шкафу… — начала Никитина, но я ее перебила:
— Даниил нас напугал.
— Да я к вам и зайти не успел, как вы с криком выскочили! — возмутился тот.
— Не надо было мои тапки к полу приклеивать! — заявила я и продолжила свое вранье: — Мы спали, а он нас разбудил, вот мы и испугались.
— Даниил, ты на улицу больше не пойдешь! Все, пора тебя перевоспитывать! А теперь — марш в кровать! — велел ему отец.
— На… сувенир… — Даниил сунул мне в руки череп и понуро поплелся к себе.