Надписи на камне сменялись, как бегущая строка на экране телевизора, а голос с каждым новым пророчеством словно обретал новую силу и к концу зазвучал так, что хотелось зажать уши. Одновременно с ним серый туман быстро уплотнялся, и очертания человека, в такт словам потрясавшего длинной бородой, сделались уже совершенно реальными.
Едва отзвучало последнее пророчество, раздался громкий хлопок, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Сильнейший порыв ветра, от которого трудно даже было устоять на ногах, разметал листья, едва не засыпав ими мальчика, и в тот же миг туман рассеялся, а камень перестал светиться и вновь сделался совершенно обычным серым булыжником.
Наступила долгожданная тишина. Коля еще несколько секунд простоял как вкопанный, прежде чем понял, что вновь может шевелиться и говорить. Мальчику хотелось немедленно бежать от этого места, но вместо этого он, обессиленный, опустился на землю. Он ощущал такую усталость, будто только что пробежал марафонскую дистанцию. Его бил жестокий озноб, как при высокой температуре, а руки дрожали, как у закоренелого пьяницы.
— Попался! — раздался за спиной веселый голос Миши. — Чего это ты здесь расселся? Хоть бы спрятался, что ли.
— Я о камень ударился, — тихо проговорил Коля, делая над собой усилие и поднимаясь на ноги.
— То-то мне показалось, что ты кричал, — понимающе ответил Миша.
— А больше ты ничего не слышал? — осторожно поинтересовался Коля. Он находился под впечатлением от увиденного и услышанного, но теперь, когда наваждение рассеялось, все случившееся казалось ему таким невероятным, что и самому не до конца верилось, что это произошло на самом деле.
— Ничего особенного, — Миша пожал плечами. — А что я должен был слышать?
— Ну, голос такой, неприятный… — Коля замялся. — И еще вспышка…
— Ты случайно не головой ударился?
— Да ну тебя! — Коля хотел обидеться, но мысленно поставил себя на место товарища и делать этого не стал. Он вдруг и сам подумал, а не стало ли видение следствием удара, и даже осторожно провел рукой по волосам, нащупывая возможную шишку. Но никаких признаков удара головой так и не обнаружил.
— Накидали тут камней посреди парка. Могли бы и убрать, — проворчал Миша, намереваясь поступить с виновником Колькиного падения так же, как и приятель.
— Не смей! — закричал Коля. — А то тебя проклянут!
— Чего? — Миша опешил и про себя решил, что Колька точно ударился головой. Если только не придумал какой-нибудь дурацкий розыгрыш.
— В общем, это могильный камень, — Коля понял, что сболтнул лишнее, но надо же было как-то предупредить товарища. Конечно, если бы тот поступил так же, как он, это стало бы хорошей проверкой, но подставлять Мишу он, естественно, не хотел.
— С чего ты взял? Камень как камень. — Миша присел на корточки и принялся очищать его от листвы. — Тут и кладбища-то никакого нет.
— Знаю, — не вдаваясь в подробности, пробурчал Коля, присоединяясь к приятелю, чтобы получше осмотреть загадочный предмет. Начинало смеркаться, и разглядеть что-нибудь становилось все труднее. Поверхность с одной стороны, правда, была шершавой с многочисленными выбоинами, которые можно было при желании принять за стершиеся буквы, но никакой уверенности в этом, естественно, не было.
— Пойдем отсюда, — предложил Миша, которому надоело разглядывать, как он считал, самый обыкновенный булыжник. — Если тебе так интересно, завтра днем на него погляди.
— И то правда, — вздохнул Коля, решив про себя последовать этому совету.
Ребята не спеша побрели к выходу. Коля с удовлетворением отметил, что нога уже почти не болит, а значит, травмы удалось избежать и к соревнованиям, которые должны состояться через десять дней, он будет в полном порядке. Эта часть парка была очень запущенной, поэтому они и избрали ее для своих игр. По мере приближения к более ухоженным местам настроение у мальчика постепенно улучшалось, а странное видение и неприятное пророчество уже и ему самому казались какой-то непонятной галлюцинацией.