– Эй, кто там такой, покажись! – Ваня сделал шаг в сторону прячущегося в темноте, и вдруг оттуда сверкнули два желтых огня и раздалось характерное шипение. – А, так это кот! – рассмеялся Ваня.
– Коть! – обрадовалась Люська.
«Кис-кис», – позвал он кота. Из темноты выступил дымчатый, как сумрак, котище и скользнул к ступеням. Дверь оставалась приоткрытой, и котяра немедленно этим воспользовался.
– Ишь какой гордый. – Ваня, взяв сестру на руки, выбрался из подвала и отнес ее маме.
– Там у нас котяра чей-то разгуливает, как у себя дома, – наябедничал он.
– Да? – рассеянно переспросила мама. – Коты – это хорошо, они ловят мышей, я знаю, в частных домах водятся мыши, поэтому кот необходим… Надо налить ему молока.
Люська сосредоточенно почесала запястье.
– Что такое? – мама взяла ее за руку. Запястье припухло и покраснело. Ваня присмотрелся и сразу увидел следы от укуса какого-то животного – отпечатки мелких и острых зубов.
– Где она была? – всполошилась мама.
– В подвале.
– Как она туда попала! Я же проверила, люк был закрыт!
– Не знаю, что ты там закрыла, но дверь за печкой была открыта, – сообщил Ваня.
– Какая еще дверь? – удивилась мама.
Теперь пришла пора удивляться и Ване.
– Что значит – какая дверь? Та, что ведет в подвал, – повторил он.
– Сын, мне сейчас не до шуток, – мама заметно нервничала, Люська чесала запястье с ожесточением. – Не хватало еще, чтобы какая-то инфекция, – бормотала мама. – Ваня, дай мне аптечку! Кажется, я ее выложила, на столе в большой комнате, если нет, то в сумке…
Ваня метнулся в комнату, принес аптечку, мама лихорадочно вывернула ее, дрожащими руками нашла бутылочку с йодом.
Пока она обрабатывала место укуса, Ваня смотрел на сестру и думал: неужели кот укусил? А вдруг он бешеный?
– Где папа? – спросил он.
– В магазин поехал, – ответила мама, – послушай, надо Люсю в поликлинику отвести, вдруг у них тут среди животных эпидемия, мало ли что…
Ваня кивнул. Он почему-то тоже испугался.
Мама подхватила недовольную Люську:
– Ты будь здесь, я не помню, куда ключи положила…
Ваня послушно остался дома, а мама потащила сестру в поликлинику, намереваясь по дороге выяснить у соседей, где эта самая поликлиника находится.
Глава 3
Незнакомка
При доме имелся небольшой, но весьма запущенный садик: одичавшие яблони, вишни и груши, непроходимые шипастые заросли малинника, барбариса, крыжовника, смородины… Все это богатство давно не плодоносило, потому что никто не ухаживал за кустами и деревьями, и они росли как заблагорассудится, постепенно превратившись в непроходимую чащобу. Старушка, видимо, предпринимала слабые попытки бороться с буйной растительностью, но без особого толка. У кухонной двери росла старая, но еще очень крепкая, здоровая яблоня. У калитки выстроились молодые вишневые деревца, сами собой выросшие, усыпанные крупными густо-бордовыми ягодами, еще Ваня наткнулся на грушу с мелкими, твердыми, как деревяшки, плодами, и, попробовав один, чуть не сломал зуб, а во рту остался терпкий вяжущий привкус. Выругавшись, Ваня отшвырнул грушу и полез прямо в самую гущу переплетенных ветвей и стеблей.
Крапива наотмашь стегнула его по лицу, пройдясь наискосок, с оттяжкой, тотчас загорелась щека, губа и переносица.
Острый шип вонзился в спину, куда-то в лопатку, Ваня рванулся и услышал треск раздираемой ткани. Зловредный шип разорвал любимую футболку с черепом, да еще и спину располосовал.
– Ввввв! Гад! – взвыл Ваня. – Я тебе устрою веселую жизнь! – пообещал он, пригрозив кулаком покачивающейся шипастой ветке. Обернулся, попытался нащупать рукой дыру на футболке, прикоснулся к раненой коже, зашипел от боли и нехотя выбрался из кустов.
Окинул критическим взглядом заросли.
– Один – ноль не в мою пользу, – произнес он негромко, – ладно… мы еще посмотрим. Сейчас найду топор и все тут на фиг повыкорчевываю!
Не успел он договорить последнюю фразу, как почувствовал на себе чей-то взгляд, осекся и осмотрелся.
Он ее заметил только сейчас. Хотя девчонка явно наблюдала за ним уже давно. Она налегала, упираясь локтями, на покосившийся забор. Меланхолично раскачиваясь, тихо поскрипывали рассохшиеся доски: «Скрип-скрип…»
– Че пялишься? – довольно грубо брякнул Ваня.
Девчонка, казалось, даже не среагировала, как пялилась, так и продолжала, не отрывая взгляда, все так же чуть покачивался старый забор, натужно скрипели серые доски.
Ваня от такой наглости чуть растерялся, потому что он-то ждал ответа, действия, чтобы огрызнулась или обиделась, как-то проявила себя, он ждал какой-то обычной реакции, но вместо этого получил в ответ полное равнодушное безразличие. Прошло несколько долгих секунд или минут, девчонка медленно отстранилась от забора и ушла.
Ваня вспыхнул, бросился к забору и крикнул вслед:
– Эй, ты! Зомби сельская! Здороваться не научили?
Но девчонки уже и след простыл.
Ваня внимательно осмотрел пустую улицу, сонную и пыльную в этот послеполуденный час, удивился: провалилась, что ли?
Постоял у забора, тронул его рукой, услышал все то же «скрип-скрип», удивился, как могли трухлявые доски выдержать вес нахальной девчонки, собрался было проверить на себе, но, вспомнив о своих ранах и порванной футболке, вернулся в дом.
В доме воздух был затхлым, пахло старым деревом, прошлогодней травой и еще чем-то невыветриваемым, наверное, так пахнет во всех старинных домах, где больше ста лет жили несколько поколений одной семьи – или разных, Ваня не знал.
В комнатах было жутковато, изо всех углов как будто кто-то наблюдал за ним, маленькие злые глазки сверлили спину, кололи лопатки и жалили шею.
Ваня не выдержал и выскочил из дома.
Он стоял за забором, пока не вернулись родители и сестра.
Оказалось, мама встретила отца по дороге, они съездили в поликлинику, но лучше бы не ездили, потому что никаких следов от укуса врач не нашел.
Маме было очень неловко за свою мнительность, она долго извинялась и объясняла, что вот тут, на этом самом месте у ребенка были отпечатки зубов, пришлось йодом мазать, к тому же дочь упорно расчесывала это место…
Врач пожимала плечами и, видимо, про себя думала о чокнутой мамаше, свалившейся на ее голову из столицы.
Уставшая Люська уснула сном младенца, ее уложили в маленькой темной комнатке на оставшейся от прежней хозяйки старинной кровати с продавленной металлической сеткой и облезлыми никелированными боковинами, украшенными металлическими же накручивающимися шишечками.
Разгрузили пакеты, привезенные отцом из магазина, пообедали на кухне. После еды немного успокоились и даже стали смеяться, вспоминая о том, какую подняли панику из-за укуса неизвестного животного.
А когда встали из-за стола, Ваня все-таки проверил подвальный люк. Крышка действительно была закрыта на замок, мама не обманула. Он подергал замок и даже попрыгал на крышке.
Выходит, в подвал есть два входа? Этот лаз и дверь за печью?
Но зачем?
Получается, мама не знает о второй двери? А отец?
Ваня решил сначала все проверить, а уж потом говорить родителям. Он заглянул за печку, но никакой двери не обнаружил. Несколько раз протер глаза – ничего!
Он вернулся в сени, осмотрел крышку погреба из плотно пригнанных досок в полу, запертую предусмотрительной мамой на амбарный замок. Впрочем, ключ висел здесь же на стене, ржавый, кованый, с причудливыми бороздками.
Открыл замок, поднял крышку и осторожно спустился вниз, нащупал выключатель – вспыхнула лампочка под сводчатым потолком. Вот же он – подвал! Тот самый. Ниша в стене, старинные дубовые полки. Пустая бочка в углу, деревянная стремянка.
Пронырливая Люська, скорее всего, проскользнула мимо него, когда он мотался туда-сюда с банками. У всего есть объяснение, и свет погас, потому что проводка старая, обрыв и бездна ему померещились от страха, и даже не от страха, а от неожиданности.