Черный человек наклонился над ним:
— Имя, — прозвучал глухой, тяжелый, словно бы тоже черный голос, — день твоего появления на свет, место, где издавна властвовал вечный покой, знак смерти, который ты постоянно носишь с собой… Разве ты забыл, что ты мой помощник и служишь мне, пока ночь владеет миром?
Его слова прервал пронзительный визг. Нетопырь снова просвистел мимо Саши, но уже в обратном направлении, ударился в грудь черного человека и рухнул перед ним на дорожку. Вслед за ним, почти задев голову Саши и осыпав его какими-то крошками, пролетело что-то еще.
Резко запахло ванилью. Черный человек пошатнулся, и Саша наконец смог отвести — вернее, отдернуть от него взгляд.
При блеклом свете, который исходил от пятна, он рассмотрел, что осыпан землей и меленькими цветочками, а перед ним лежит какое-то цветущее растение, вырванное с корнем. Немедленно сзади прилетело еще одно такое же растение, потом еще одно и еще. Блеклый лоскут задергался словно в страхе.
Еще одно синее растение ударило черного человека в голову. Он с глухим стоном отпрянул в кусты, исчез в них, но тотчас оттуда вытянулась длинная черная рука, оканчивающаяся не пальцами, а копытом, и зашарила по асфальту. Саша хрипло завопил, подбирая ноги и понимая, что немедленно умрет от ужаса, если это коснется его. Из копыта выдвинулись два черных человеческих пальца с длинными ногтями. Одним пальцем рука подцепила с дорожки неподвижного нетопыря, другим — бледный лоскут и втащила их в куст. Затрещали ветки, зашевелился сгусток тьмы, теряя всякие очертания, словно бы растворяясь в темноте… и Саша по-стариковски тяжело, шатаясь, поднялся на ноги.
Надо было бежать, бежать, но у него подкашивались ноги, а кроме того, было страшно повернуться к кусту спиной: а вдруг оттуда опять высунется черная рука и вцепится в него. Попятился — и чуть не упал, потому что под колени ему ткнулось что-то мягкое и теплое.
Обернулся… да это Савва!
Пес резко встряхнулся — с него посыпались земля и мелкие синие цветочки, — а потом вцепился зубами в Сашину штанину и потащил за собой.
Саша, ничего не соображая, задвигал ногами — сначала медленно, потом быстрей, быстрей и через мгновение уже летел из парка во всю прыть, а сзади, прикрывая ему спину и порой грозно взрыкивая, словно отпугивая врагов, несся Савва.
Саша проснулся от яркого света, бившего в лицо, но некоторое время лежал с закрытыми глазами, вздрагивая от непонятного страха и пытаясь сообразить, где находится. Он чувствовал, что лежит одетый, на чем-то довольно мягком, но не мог понять, что это такое и почему он одет. Все произошедшее с тех пор, как он выбросил фотографии Аси в мусорный ящик в парке Кулибина, он начисто забыл.
Не без опаски пошарил вокруг. Похоже было, что лежит он на своем собственном диване, только без простыни, подушки и одеяла.
Тогда Саша наконец решился и открыл глаза.
Солнце светило прямо в не задернутое шторами окно, и он снова зажмурился.
Что происходило ночью?
Напряжение мыслей заставило его сильнее затрястись от непонятного, необъяснимого страха. И страх этот еще усилился, когда из коридора донеслись странные чавкающие звуки. Похоже, кто-то что-то грыз и давился этим сгрызенным.
Саша немедленно вспомнил читанную совсем недавно повесть известного творца ужастиков о том, как некое существо, а может быть вещество, а может быть и вообще пространство как таковое, пережевывало попавшегося ему медведя. Однако сейчас это существо-вещество-пространство, кажется, не чавкало, не давилось… и стонало!
Ну да, он отчетливо услышал стон… вернее, слабый визг, как будто собака скулила.
Саша вскочил.
Савва? Да нет же, Савва бросил его вчера в кремле. Но почему-то кажется, что потом пес вернулся и они вместе сломя голову мчались из парка Кулибина, а сзади, в кустах, осталась страшная клубящаяся тьма…
Или это приснилось?
Саша попытался мысленно отделить явь от сна, однако вновь раздавшийся слабый визг заставил его выглянуть в коридор — и замереть.
Савва! Савва лежал на полу, безжизненно вытянувшись, а из его пасти торчала… Сашина кроссовка. Правая.
Саша на миг зажмурился, отказываясь верить глазам, а потом бросился к Савве и начал трясти его, бормоча:
— Савва, ты что?! Да ты что, Савва?!
Голова пса вяло моталась из стороны в сторону, глаза были закрыты.
Саша приложил ухо к его боку. Бок был теплый, но биения сердца он не услышал.
— Савва!!!
Вспомнив, какое живительное действие совсем недавно произвела на измученного пса обыкновенная вода, Саша метнулся в ванную, набрал ковш, вернулся в прихожую и принялся брызгать на морду Саввы, набирая полный рот воды, такой холодной, что заломило лоб. Потом сбегал в ванную еще раз и еще, залил водой все в прихожей, но пес не шевелился.