«И это как раз то место, которое обещано, при хорошем раскладе, самому Варнаку», - отметил Иван Иванович.
- Е... - зафиксировал поступление новой информации речевой аппарат Волка.
Сакс пожал плечами:
- Может, вы какой-нибудь нетрадиционный христианин? Церковь бушлатников и трубкозубов? Церковь постмормонов? Священный союз христопродавцев? Церковь антипедерасистов? Собрание искателей трех трансгуманных сокровищ?
- Да нет, обычный православный.
Варнак обратился к Тяжелову с укоризною:
- Иван Иванович, вы знаете, я готов к любым неожиданностям, если меня заранее о них предупредят. Но я ведь ничего не знал! Я не понимал истинных размеров затруднения! Это же такая тонкая работа! Я бы смог ее решить за неделю! Но за несколько часов? О! Я...
Варнак ждал, что его прервут. Тяжелов не торопился. Он давно понял: если подчиненный хочет, чтобы начальник почувствовал себя виноватым, то начальнику полезно заставить подчиненного чувствовать себя идиотом. Варнак, прокрутив свои «я не знал, я не понимал, я бы смог, я бы в любом случае не смог и я всегда готов» раза три, начал сбиваться. Когда он заходил на пятый виток, окружающие уже смотрели на него с ярко выраженным офисным сочувствием. На седьмом витке Варнак сдулся и замолчал с несчастным видом.
«Парень в хорошей форме», - удовлетворенно отметил Тяжелов. Сам он в молодые годы затыкался витке на пятом-шестом.
- Юра, вы по делу что можете предложить?
- Ну... - Варнак, собираясь с мыслями, вынул из кармана платочек, мелко промокнул им лоб, вытер щеки, подбородок, шею. - У меня есть одна правильная знакомая в Общине святых вегетарианцев последних дней. С ней можно бы как следует поговорить, обещать, сколько надо, - девушка лоу-мидл... Она, конечно, активистка-антиглобалистка, но при правильном подходе к делу пойдет и в активистки-глобалистки... вы понимаете, о чем я говорю?
Сакс посмотрел на Тяжелова уныло. Волк - с иронией. Волчья баба - с сомнением. Надо же, кто она такая? - никто, элементарная частица, фитюлька от часов, а ведь тоже соображает...
- Юра... - устало заговорил Тяжелов. - Юра! Вы же серьезный человек.
- «Одна правильная знакомая»... Ну да. Конечно же... - передразнил Волк, подняв брови.
Варнак поник. Совсем поник Варнак.
«Понимает».
- Короче говоря, Юра, в таких делах требуется надежность.
В ответ Иван Иванович услышал печальный вздох раскаяния.
У Тяжелова оставался всего один маршрут. Наверх. Он вынул платочек, промокнул вспотевший лоб... вынул еще один платочек... с оторопью посмотрел на оба и спрятал их во внутренний карман. Глянул на Сакса. Тот кивнул с приличествующим случаю сочувствием. Глянул на Варнака. Тот, отворотясь к окну, пробормотал слово «патриарх».
Иван Иванович понял, что опять держит в руках два платочка, но когда успел вынуть их по второму разу - неясно. При всеобщем молчании Тяжелов набрал номер. Не успев сказать ни слова, он обрел из телефонных глубин откровение: «Вас ждут через двадцать минут».
И гудки.
- Так. Так... Федор Мартинович, на регистрацию список отправите, когда я велю, и в том составе, который, надеюсь, сейчас окончательно прояснится. Сейчас вы свободны. Андрей Андреевич и Елизавета Патрикеевна...
- Потаповна! - взвилась Лиса.
«Час от часу не легче».
-...и Елизавета Потаповна - до завтра. Юра, пойдете со мной.
Варнак побелел. Иван Иванович мысленно похвалил его: правильный цвет принял парень, руководство любит едва живых.
Сакс откланялся. Варнак принял успокоительное. Патрикеевна, рассыпая искры ярости, подошла к Ивану Ивановичу.
- Вы знаете, кто мой отец?
«Потап», - чуть было не ответил ей Тяжелов.
- Лисонька, не надо. Ты ж мне сама... насчет людей...
Лиса сердито посмотрела на Волка, смягчилась и продолжила иначе:
- Мой отец будет рад с вами познакомиться. Ну очень рад будет!
Иван Иванович пробурчал невразумительное согласие. Потом - хоть пятьсот Потапов. И тысяча Патрикеев. Но потом.
Волк сделал своей спутнице знак, мол, подожди, сейчас тут у меня... на минуточку. В ответ он получил знак, мол, минуточку - ладно, а потом давай это самое уже отсюда... Рыжая хвостатая вышла.
- Иван Иванович, простите, пять минут? Конфиденциально.
- Три. Юра... будь у себя, я зайду.
Варнак усомнамбулил в свой кабинет.
Тяжелов посмотрел на Волка с особенным значением: «Друг мой, я так хотел бы задержаться, поболтать с тобой о том и о сем, но через две с половиной минуты попрошу сходить к едреням».
- Иван Иванович, простите, я к вам с полным уважением отношусь. Вот только одно важное наблюдение хочу рассказать. Нет, правда.
- За что ж мне вас прощать, Андрей?
- А вот как раз-то и за него.