Первые опыты рационального истолкования С. принадлежат древнегреческим философам (Демокрит и др.). Согласно Платону, С. могут служить источником творческого вдохновения. Основателем психологического подхода в объяснении С. явился Аристотель, который рассматривал их как продолжение деятельности в состоянии сна. Систематизатором греческих, египетских, восточных толкований символики С. выступил во 2 в. н. э. Артемидор; его «Онейрокритика» послужила источником бесчисленных позднейших сонников. В средние века преобладало религиозно-моралистическое истолкование С., восходившее к библейским представлениям. В эпоху Возрождения истолкование С. тесно переплеталось с оккультизмом, рост рационализма вытеснил интерес к С. на периферию культуры. В 19 в. этот интерес постепенно возрождался с развитием эмпирических исследований в области психологии, особенно в связи с проблемой бессознательного. В то же время этнологи раскрыли большую роль С. в примитивных культурах, их связь с мифами, а также универсальный характер ряда образов и символов С. Начиная с эпохи романтизма, подчёркивалось значение С. в психологии творческого процесса. Первая попытка создать систематическую психологическую теорию С. была предпринята З. Фрейдом в 1900 («Толкование С.», рус. пер., М., 1913). Фрейдом и его школой психоанализабыл накоплен большой клинический материал, характеризующий типы и закономерности протекания С., связь их с архаическим или инфантильным мышлением, с невротическими симптомами, фантазиями и т. д. Однако в истолковании сновидений Фрейд преувеличивал роль сексуальных мотивов, а также ранних детских воспоминаний. С., по Фрейду, — это иллюзорное осуществление вытесненных (см. Вытеснение) желаний. В глубинной психологии, а также в психотерапии придаётся особое значение анализу С. как методу проникновения в бессознательные психические процессы; при этом подчёркиваются компенсаторные функции С. как восполнения действительной жизни (А. Адлер), С. рассматриваются как предвестники будущих тенденций развития личности (К. Г. Юнг), как отражение бессознательного коллективного «родового» опыта и т. п. Изучение С. ведётся в разных направлениях — этнографией, историей культуры, медициной (С. как средство диагностики), экспериментальной психологией.
Д. Н. Ляликов.
С. отличаются связным сюжетом, эмоциональностью, элементами причудливости, фантастичности, нереальности в событиях и отношениях; носят чувственный характер, с переживанием живых, преимущественно зрительных, образов. В С. спящий может быть зрителем или участником — «пассивные» или «активные» С. У взрослых, как правило, в С. не включаются события истекшего дня. С. следует отличать от малоэмоциональных, реалистичных по содержанию, субъективных переживании во сне, носящих характер «мыслей» типа продумывания событий истекшего дня. С. отмечают при пробуждениях главным образом из фазы «быстрого» сна (80—90%) или в течение нескольких минут после её завершения, т. к. С. быстро забываются. В течение одного периода «быстрого» сна могут переживаться несколько С. Насыщенность их событиями и эмоциями обычно сочетается с усилением фазических проявлений «быстрого» сна. Предположение о том, что движения глаз и другие проявления активности зрительной системы в «быстром» сне связаны с рассматриванием зрительных объектов в С., не подтверждается. С. могут переживаться и в фазе «медленного» сна. Мыслеподобная активность обнаруживается, как правило, при пробуждениях из стадий «медленного» сна. В связи с повторным чередованием фаз «медленного» и «быстрого» сна (в последовательных его циклах) С. могут переживаться за ночь несколько раз, причём по мере приближения к утреннему пробуждению они становятся более длительными (в соответствии с возрастающей продолжительностью фазы «быстрого» сна в цикле), чувственными, насыщенными событиями и эмоциями, более причудливыми, фантастичными, включающими в сюжет события из более отдалённого прошлого. Полагают, что физиологические механизмы С. обусловлены сложным взаимодействием лимбических, стволовых и неокортикальных образований, складывающимся во время «быстрого» сна. Участие мозговых механизмов памяти, эмоций и обеспечивают, по-видимому, необычное сочетание обычных воспоминаний в С. Детям свойственны обычно приятные С., теснее связанные с событиями минувшего дня, с исполнением желаний. Особенности переживания С. зависят от типа нервной системы, индивида, состояния его здоровья, физиологических циклов (например, менструальный цикл у женщин). Известны «творческие» С., когда поэт находил в них удачную рифму, а учёный — решение трудной задачи, приводившее к научному открытию. Целостной общепринятой теории С. не существует. Представления об отражении в С. хаотической продукции дезорганизованного сном мозга (аналогично патологической психической продукции при травмах мозга, интоксикациях) опровергаются выясненным регулярным характером С., связностью их сюжета, электрической активностью мозга во время их переживания, близкой к активности бодрствования, а не «глубокого» сна. Предполагается важная роль переживания С. при адаптации к эмоциональному стрессу путём формирования механизмов психологической защиты.
Лит.: Латаш Л. П., Нейрофизиология сна и сновидений, в кн.: Клиническая нейрофизиология, Л., 1972; Woods R. L., Greenhouse Н. В., The new world of dreams, N. Y., 1974.
Л. П. Латаш.
Сноп
Сноп, связка стеблей с.-х. растений диаметром 20—30 см. Сноповязальным аппаратом уборочных машин в С. вяжут лён, коноплю, кенаф и др. и устанавливают для просушки в суслоны. В дореволюционной России и в годы первых пятилеток в СССР связывание в С. вручную применяли при уборке зерновых культур. В странах со слабомеханизированным сельское хозяйством этот приём используют во время уборки пшеницы, риса, фасоли, кенафа, льна и др.
Сноповязалка
Сноповяза'лка, машина для скашивания стеблей зерновых культур и связывания их в снопы; см. Жатка.
Сноповязальный аппарат
Сноповяза'льный аппара'т, механизм некоторых уборочных машин (жатки-сноповязалки, льноуборочного комбайна и др.) для автоматического связывания шпагатом снопов, сформированных из скошенных или вытеребленных стеблей с.-х. культур, и сбрасывания связанных снопов на поверхность поля. Эти операции С. а. (рис.) выполняет следующим образом. Стебли, подаваемые транспортёром, падают на вязальный стол на шпагат, конец которого закреплен в зажиме С. а. В прорезях стола движутся упаковщики, захватывают стебли и подают их к отвальному рычагу, образуя пучок стеблей (сноп определённой величины и плотности), который отклоняет отвальный рычаг и тем самым включает С. а. Игла выходит из-под стола, опоясывает сноп шпагатом и укладывает его в зажим рядом с ранее защемленным концом шпагата. Концы шпагата между зажимом и снопом лежат на клюве узловязателя, который во время поворота челюстями образует петлю. Сноп, сталкиваемый со стола сбрасывающими рычагами, стягивает петлю с челюстей клюва и прочно затягивает узел. В момент стягивания петли нож узловязателя обрезает шпагат, и сноп падает на поверхность поля. После связывания снопа игла опускается под стол, оставив шпагат в зажиме, на клюве и сверху стола, т. е. в начальном положении, отвальный рычаг возвращается в исходное положение и выключает узловязатель. Затем процесс работы С. а. повторяется.