Я смотрела на эту картину, и по мои щекам текли слёзы.
До сих пор я скучаю по своей маме. Зачем она не позвала садовника, шофера или ещё кого из мужчин, кто тогда проживал в этом имении? Почему сама кинулась в горящее строение, спасать хозяина? Я не понимала этого.
– Привет мам, – сказала я, вытирая слёзы краем футболки. – Вот я и дома. Я скучала.
– Кхм, – за моей спиной раздалось тихое покашливание.
Я вскочила как ошпаренная. Не ожидала я никого здесь услышать.
Развернулась на пятках и прямо нос к носу столкнулась с Алексом. Он придержал меня за плечи, чтобы наши лбы не ударились.
Моё сердце билось как у кролика. Волна жара обдала с ног до головы. В ушах зашумело. То ли от испуга, что это могла быть Эмма, то ли от присутствия этого парня.
– Что ты тут делаешь? – спросила я охрипшим голосом, отстраняясь от него.
– За тобой пришёл. Эмма попросила позвать тебя.
Он скрестил руки на груди и смотрел на меня изучающе. Затем перевёл взгляд на картину.
– Очень красиво. У тебя талант.
– Тебе нельзя сюда, – сказала я, накрывая материалом холст. Затем развернулась к нему и выдавила через силу: – Прошу, не рассказывай об этом ни Эмме, ни Амелии. Пожалуйста.
Он посмотрел на меня долгим взглядом.
– Да не вопрос. Пусть у нас будет с тобой секрет.
– Спасибо.
Он хитро улыбнулся и уже отворачиваясь добавил:
– Так я смогу тебя шантажировать, если мне вдруг что-то понадобиться.
– Что?! – я не ослышалась, он сказал шантажировать?
– Да шучу я, ты что такая серьёзная? — не оборачиваясь сказал этот несносный парень.
– Дурацкие у тебя шутки, – ответила я, закрывая дверь на ключ, и стала спускаться за ним следом по ступеням.
– Уж какие есть.
Алекс внезапно остановился на лестнице и посмотрел на меня снизу вверх.
От неожиданности я чуть вновь не упала к нему в объятия, но во вовремя схватилась за перила. От его взгляда у меня потянуло в животе и запылали щёки.
– Что ещё? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать, а не просто стоять и пялиться друг на друга.
– Ничего. Просто хотел тебе предложить стать друзьями.
- И зачем это тебе?
- Сам пока не знаю, но чувствую, что тебе можно доверять... И потом ты милая и смешная.
Чтобы закончить уже побыстрее этот неуместный и дискомфортный для меня разговор я быстро сказала:
– Хорошо. Мы друзья. А теперь мы можем идти?
Мне сейчас хотелось только одного, поскорее скрыться в своей комнате и никогда больше его не видеть.
Что на напасть? Это совсем на меня не похоже. Какой-то парень, абсолютно не в моём вкусе, которого я впервые вижу, вызывает во мне бурю смешанных чувств и эмоций.
К тому же он однозначно парень Эммы. Моя сестра не пройдёт мимо такой смазливой мордашки и накаченного мужского тела. А мне всего этого бардака просто не надо. У меня другие цели и планы. И в них не входит вставать на пути моей взбалмошной и капризной сестрицы.
Он ещё секунду смотрел на меня снизу вверх, и я чувствовала, как краска сильнее заливает моё лицо. Как меня бесит моя привычка краснеть.
– Алекс! – раздался громкий голос Эммы снизу лестницы. – Ты где там застрял? Что ты мою сестру на руках с мансарды выносишь? Скажи ей, чтобы она поторапливалась. Нам скоро ехать надо! Не хочу опаздывать на вечеринку!
3. Золушка вернулась
– Наша Золушка безродная вернулась! – захохотал Эмма, когда я вошла в гостиную.
Как же она меня бесила. Никогда не забывала мне напомнить, что я никто и зовут меня никак. Я сжала кулаки.
Моя сестра всегда носила длинные волосы. И сейчас они ниспадали ей на плечи, да только стали совсем чёрными. Видимо, она их покрасила, что производить на окружающих ещё больший ужас. Бледное лицо, ярко бардовые губы. Эмма была, конечно, красива, но всегда напоминала мне какую-то чудовищно жуткую куклу из японских страшилок про этнических демонов.
Распахнутый жёлтый шелковый халат, с красными розами в стиле кимоно ещё больше усиливал это сходство.
Мне стало ужасно стыдно перед Алексом за свой простой вид и растрёпанные волосы. Я машинально пригладила их ладонями. Эмма заметила мой нервный жест, криво усмехнулась, откинула изящным жестом свои шикарные локоны. Всем своим видом продемонстрировав своё превосходство.
Я порядком отвыкла от злых шуток и ужимок своей сестры за время пребывания в университете. И в данный момент мне абсолютно не хотелось их снова выслушивать.